– В данный момент нет. Дела. Есть что-нибудь новое? Думаю, вы догадываетесь, о чем я?

– Нет. А известно ли вам, мой хороший, что я вас ждала больше часа тем вечером? Не думаете ли вы обо мне, как о девочке, с которой проходят такие фокусы?

– Я попал в переделку. Как насчет сегодняшнего вечера?

– Дайте подумать. Сегодня – черт побери, какой сегодня день?

– Я лучше позвоню вам, – сказал я, – Возможно, я не смогу. Сегодня – пятница, – Обманщик, – она снова рассмеялась. – Сегодня понедельник. На том же месте, в то же время и без дураков.

– Я лучше позвоню вам.

– Вы лучше будьте там, – Я не уверен в том, что смогу. Давайте я вам позвоню.

– Возникают трудности? Понятно. Возможно, я поступаю глупо, что тревожу вас.

– Наверное, да.

– Почему?

– Я – бедный человек и сам содержу себя, но не так шикарно, чтобы вам понравиться.

– Идите к черту! Если вы не будете там...

– Я сказал, что позвоню вам.

– Все мужчины одинаковы, – вздохнула она.

– И женщины тоже одинаковы – после девяти. Она послала меня к черту и повесила трубку. Глаза шефа полиции выпирали так, что казались укрепленными на стойках.

Он наполнил оба стакана дрожащей рукой и пододвинул один мне.

– Похоже, что так, – сказал он очень задумчиво, – Ее мужу все равно, – сказал я. – Поэтому не делайте из этого никаких выводов.

Казалось, что Воксу неприятно пить. Задумавшись, он медленно колол орешки. Мы выпили еще за красивые женские глаза. К сожалению, шеф спрятал бутылку и стаканы и нажал кнопку селектора:

– Пусть Галбрейт зайдет ко мне, если он на месте. Если же нет, пусть свяжется со мной.

Я встал, отпер дверь и снова сел. Мы не долго ждали. В дверь постучали, Вокс пригласил войти, и Хемингуэй ступил в комнату.

Он солидно подошел к столу и посмотрел на своего шефа с выражением глубокого смирения.

– Знакомьтесь – Филипп Марлоу, – приветливо сказал шеф, – частный детектив из Лос-Анджелеса.

Хемингуэй повернулся ровно настолько, чтобы увидеть меня. Если он и видел меня когда-либо ранее, то его лицо этого не выражало. Мы пожали друг другу руки, и он снова стал смотреть на шефа.

– У мистера Марлоу любопытная история, – сказал шеф, хитрый, как Ришелье на гобелене. – О мистере Амторе из Стиллвуд Хайте. Он какой-то знахарь или колдун. Кажется, Марлоу навещал его, а тут и вы с Блейном подвернулись, и произошло какое-то недоразумение. Я забыл детали, – он посмотрел в окно с видом человека, всегда забывающего детали.

– Какая-то ошибка, – сказал Хемингуэй, – Я никогда раньше не встречал этого человека.

– Конечно же, это была ошибка, – сонно сказал шеф, – Пустяковая, но все же ошибка. Мистер Марлоу считает, что она что-то значит для него.

Хемингуэй снова взглянул на меня. Его лицо по-прежнему было каменным.

– На самом деле, его ошибка-то не волнует, – продолжал засыпать шеф, – Просто ему надо навестить этого Амтора в Стиллвуд Хайте. Он хочет, чтобы кто-нибудь с ним поехал. Я подумал о вас. Видите ли, в Амтора громила-телохранитель, и Марлоу склонен сомневаться в своей способности контролировать ситуацию без чьей-то помощи. Как вы думаете, вы сможете узнать, где живет этот Амтор?

– Да, – сказал Хемингуэй. – Но Стиллвуд Хайте за линией, шеф. Это личная услуга вашему другу?

– Можешь расценивать это так, – сказал шеф, глядя на большой палец левой руки. – С другой стороны, мы бы не хотели выходить за рамки закона, – Да, – сказал Хемингуэй, – Нет, – он кашлянул. – Когда мы едем?

Шеф доброжелательно посмотрел на меня.

– Прямо сейчас, если это не затруднит мистера Голбрейта, – сказал я.

– Я делаю, что мне приказывают, – сказал Хемингуэй. Шеф осмотрел его с ног до головы. Он причесал и почистил его взглядом.

– Как дела у капитана Блейна? – спросил он, чавкая кармадоновым орешком.

– Очень плох. Приступ аппендицита, – сказал Хемингуэй, – весьма критическое состояние.

Вокс печально покачал головой. Затем он взялся за ручки кресла и вытолкнул себя на ноги. Он протянул руку через стол.

– Галбрейт позаботится о вас, Марлоу. Вы можете на него положиться.

– Вы меня обязываете, шеф. Не знаю, как и благодарить вас.

– Чепуха. Никаких благодарностей. Всегда готов помочь другу друзей, так сказать, – он подмигнул мне. Хемингуэй стал изучать это подмигивание, но так и не определил, к чему оно.

Мы вышли, сопровождаемые вежливыми репликами шефа. Дверь закрылась. Хемингуэй оглядел коридор и сказал мне:

– Ты умно играешь, приятель. Должно быть, ты еще что-то нам не рассказал,

Машина неторопливо, плавно плыла мимо жилых домов. Кроны деревьев аркой смыкались над нами, образуя тоннель. Солнце блестело сквозь ветви и узкие еще листья. Знак на углу гласил, что мы находимся на Восемнадцатой улице.

Хемингуэй управлял машиной, а я сидел рядом с ним. Он ехал очень медленно, думая о чем-то тяжелом.

– Как много вы ему рассказали? – спросил он, наконец решившись.

– Я сказал ему то, что вы и Блейн увезли меня оттуда, вышвырнули из машины и оглушили. Об остальном я умолчал.

– А про 23-ю и Дескансо не рассказали?

– Нет.

– Почему?

– Я подумал, что так мы с вами лучше поладим.

– Это мысль. Вы действительно хотите поехать в Стиллвуд Хайте или это был просто предлог?

– Просто предлог. Все, что я действительно хочу, так это узнать у вас, почему вы поместили меня в одно веселенькое заведение и почему меня там пытались удержать.

Хемингуэй подумал. Он так крепко задумался, что мышцы на его лице стали образовывать узлы под сероватой кожей.

– Этот Блейн, – заговорил он. – Мясной обрубок. Я и не подозревал, что он ударит вас. Я и не думал, что вам действительно придется идти пешком домой. Я считал, что мы лишь разыгрываем сцену, помогаем Амтору припугнуть шантажистов. Вы бы удивились, узнав, как часто его шантажируют.

– Уже удивился, – мгновенно парировал я. Он искоса глянул на меня. Его глаза были кусочками льда. Затем он снова стал задумчиво смотреть вперед через пыльное стекло.

– Этим старперам иногда хочется оглушить кого-нибудь, – сказал он. – Им обязательно надо разбить голову кому-нибудь. Господи, как я тогда испугался. Вы упали, как мешок с цементом. Я высказал свое недовольство Блейну. А затем мы отвезли вас к Зондерборгу. Во-первых, потому что это было ближе всего и, во-вторых, потому что он неплохой парень и мы бы неплохо позаботились о вас.

– Амтор знает, что вы меня туда увезли?

– Конечно же, нет. Это была наша идея.

– Потому что Зондерборг – хороший и заботливый парень. И никаких взяток не надо. И, конечно же, доктор не признает мой поиск, если я решу его подать. Правда, в этом славном городишке иски не имеют смысла.

– Вы хотите дать ход этому делу? – задумчиво спросил Хемингуэй.

– Не я. Кстати, я бы не советовал вам слишком заноситься. Ваша работа висит на волоске. Вы же видели глаза шефа.

– О'кей, – сказал Хемингуэй и сплюнул в окно, – Я и не собирался наглеть. Не спорю, может, иногда и прорывается в разговоре что-то такое, похожее на нахальство. Подводит привычка. Что еще?

– Блейн действительно болен?