На сборах Фрейд находился с 9 августа по 10 сентября. Возвратившись в Вену, Фрейд решает на следующий же день отправиться в Вандсбек. Но у него не было даже денег на билет до Вандсбека. Нужда заставила его занять деньги на билет у своей будущей свояченицы. Однако ему удалось купить свадебный подарок для своей новобрачной — прекрасные золотые часы. Следовало также купить коралловое ожерелье для Минны, но так как португальский посол еще не заплатил за лечение, пришлось от этого отказаться. 13 сентября в городской ратуше Вандсбека брак Фрейда и Марты был зарегистрирован (65 лет спустя Марта еще живо вспоминала, как на церемонии бракосочетания ей было сделано замечание одним официальным лицом по поводу того, что она без малейшего колебания вписала свое новое имя в метрическую книгу). За два дня до свадьбы Фрейд поселился в доме своего дядюшки Элиаса Филиппа, который должен был научить Фрейда тем еврейским молитвам, которые ему следовало в должном порядке читать по памяти во время свадебной церемонии. Наконец этот день настал. Фрейд очень волновался, когда ступал под хуппу[53], но все прошло хорошо. Кроме членов семьи присутствовали лишь восемь родственников, а затем молодые выехали в Любек.

Из Любека они прислали фрау Бернайс письмо, которое заканчивалось следующими словами: «Написано в первый день нашего пребывания в Любеке, и, как нам кажется, этот день положит начало 30- летней войне между Зигмундом и Мартой». Правда, война так и не началась, и вместо предполагаемых 30 лет совместной жизни они прожили в браке на 23 года больше. За всю их долгую совместную жизнь разногласия возникали только по поводу приготовления грибов, так что Фрейд вскоре забыл данное когда- то обещание ссориться раз в неделю.

Через пару дней молодые отправились в курортный городок Травемюнде, расположенный на Балтийском побережье в провинции Гольштейн, где и провели большую часть медового месяца. На обратном пути они на некоторое время останавливались в Берлине, Дрездене и Брюнне, где нанесли визит вежливости тете Ли, благодаря которой их брак стал возможным. Затем они отправились в Вену, куда прибыли 1 октября. Здесь друзья Фрейда тепло приветствовали новобрачную.

Марте было в то время 25 лет, Фрейду — 30. Эта пара, несомненно, считалась красивой. (Надо отметить, что Фрейд был привлекательным мужчиной с правильными чертами лица, с темными горящими глазами и хорошей фигурой. Его рост был 5 футов и 7 дюймов, а вес — около 9 стонов[54].)

Перед Фрейдом стояла нелегкая задача подготовить свою жену к трудным временам и надеяться на лучшее в будущем, на наступление которого он всецело надеялся сам. Во время первого месяца их совместной жизни, октября, на который Фрейд так рассчитывал, практика шла чрезвычайно плохо. Месяц выдался на редкость теплым, и все врачи жаловались на то, что люди предпочитают наслаждаться хорошей погодой, а не проводить время на приемах у врачей. В это время Фрейд написал Минне, что либо его летние успехи были случайными, либо таковой случайностью является данный месяц. Сам он предпочел верить последнему. За весь месяц он заработал только 112 гульденов, что было в три раза меньше требуемой суммы на текущие расходы. Так что их дела шли далеко не лучшим образом, но надежда их не покидала. Фрейд уже заложил свои золотые часы, которые подарил ему Эммануил, а теперь за ними должен был бы последовать и свадебный подарок Марты, ее золотые часы, если бы им не помогла Минна. Но в следующем месяце положение начало улучшаться.

Фрейд блаженствовал. Марта оказалась чудесной женой и хозяйкой. Она была превосходным управляющим — ей удавалось удерживать прислугу сколь угодно долгое время, но она никогда не была такой Hausfrau[55], которая живет напоказ перед людьми. Дела мужа всегда были у нее на первом месте. В первые годы их брака Фрейд имел обыкновение по вечерам обсуждать с ней свои дела, но позднее он отказался от того, чтобы слишком сильно перегружать ее голову своими идеями.

С появлением детей их брак стал по-настоящему счастливым. В одном из писем два года спустя после свадьбы Фрейд писал: «Мы живем очень счастливо в постоянно увеличивающейся непритязательности. Когда мы слышим смех ребенка, нам кажется, что это самое лучшее, что могло с нами произойти. Я не честолюбив и работаю не очень упорно». Трое детей, дочка и два сына, родились в том доме, в который молодые вернулись после свадебного путешествия. Сыновей назвали Жан Мартин, в честь Шарко (а не Лютера, как утверждалось), и Оливер, в честь Кромвеля, бывшего когда-то кумиром Фрейда. Для растущей семьи требовался дом побольше, поэтому в августе 1891 года Фрейды переехали на Берггассе, 19 (у этой квартиры было еще одно преимущество: она стоила дешевле). Год спустя Фрейд снял еще одну квартиру из трех комнат в цокольном этаже этого же дома, которую использовал для работы. В этом доме родились еще трое детей, сын и две дочери. Сына назвали Эрнстом в честь Брюкке.

Фрейд был любящим и заботливым отцом. Когда его старшей дочери было пять или шесть лет, она чуть не умерла от дифтерии. Во время кризиса крайне обеспокоенный отец спросил ее, что бы ей хотелось больше всего на свете, и получил в ответ — «клубнику». В это время года клубнику достать было крайне трудно, но он все же достал. Первая попытка малышки проглотить клубничину вызвала у нее приступ кашля, который полностью отодвинул в сторону затрудняющий дыхание пленчатый налет, и на следующий день ребенку стало значительно лучше. Ее жизнь спасли клубничина — и любящий отец.

Когда в семье появился шестой ребенок, свояченица Фрейда Минна Бернайс переехала жить к Фрейдам. Это произошло в конце 1896 года. До этого (после смерти Шёнберга, с которым она была помолвлена) Минна жила в доме одной богатой дамы в качестве компаньонки, однако никогда не считала такое занятие подходящим для себя. Девушкой она выполняла домашнюю работу с тряпкой в одной руке и с книгой в другой, поэтому неудивительно, что ее интеллект был весьма высок. Тетя Минна была остроумной, интересной и занимательной женщиной, обладавшей острым языком и необыкновенными способностями в написании эпиграмм. Она и Фрейд отлично ладили друг с другом. С обеих сторон не было сексуального влечения. Он находил ее занимательной собеседницей и по выходным, когда его жена была занята, даже приглашал ее на прогулки. Все это дало повод для злобной и абсолютно необоснованной легенды о них. Фрейд всегда испытывал интеллектуальное тяготение к женщинам с несколько мужским складом характера и поддерживал знакомство с несколькими из них. Возможно, вызывает удивление то, что «тетя Минна» никогда не помогала Фрейду в его литературной работе, например, в качестве стенографистки[56] или машинистки. Дело в том, что Фрейд никогда не расставался со своей ручкой, которой он пользовался как при личной переписке, так и при научной работе: ему явно лучше всего думалось, когда она была у него в руке.

Минна так и не покинула семью Фрейдов до самой своей смерти 13 февраля 1941 года.

Читая письма Фрейда 80-90-х годов, можно составить представление о его жизни в этот период: постоянной борьбе с бедностью и высоких моральных качествах его друзей, но об этом мы поговорим позднее.

Отношение Фрейда к деньгам, по-видимому, всегда было нормальным и объективным. Они не представляли интереса сами по себе: Фрейд всегда был очень щедрым, когда обладал такой возможностью. Можно даже сказать, что с деньгами он обращался до некоторой степени небрежно, за исключением тех случаев, когда крайне в них нуждался для какой-либо особой цели. В первые студенческие годы потребности Фрейда были весьма скромными, лишь в покупке книг он не мог себе отказать.

В то же самое время он относился к деньгам абсолютно нормально и был далек от того, чтобы их презирать. Он прекрасно понимал, что лишь благодаря им можно иметь многое, а их недостаток влек за собой лишения. Поэтому Фрейд всегда расстраивался, когда из-за нехватки даже незначительной суммы рушились его планы. В юности многие люди смотрят проще на такие вещи, но это не относится к Фрейду, чьи желания всегда были достаточно сильными.

Первое, что он сделал спустя две недели после помолвки, так это решил обуздать многие из своих желаний, поставив «под контроль» свои действия. Он предложил Марте стать его банкиром. Он наставлял Марту класть серебро в копилку: «Металл обладает магической властью и притягивает к себе монеты;