XIЗорька вспыхнула тревожно.— Больше медлить невозможно! —Расшумелся в Конче Дуб.Стонет лес: — Не слышно пеньяНашей дудочки весенней,Где Барвинок-миролюб?Неспокойно в каждой норке,И в долине, и на горке,Даль прозрачна и тепла.Негде гнёздышка упрятать,Всё чуть-чуть зеленовато,Но весна не расцвела.Каждый листик выйти хочетИз тугих и клейких почекИ давно сигнала ждёт.Но не дремлют злые силыВ Мухомории унылой,Собираются в поход.Конь Кузнечик скачет живо,Замелькали сёла, нивы,И Чапаевка вот-вот![12] Мчатся быстро, без оглядки,Но друзья своей лошадкеВсё твердят: — Скорей, вперёд!Вдруг над ухом зазвенело.— Ой, Барвинок, плохо дело!Я тебя ждала, ждала…Погоди, постой, послушай!Пропадают наши души…—Плачет жалобно Пчела.—Рой в плену у Мухомора —Задохнутся пчёлы скороИ погибнут без воды.Я одна пролезла в щёлку.Захворали наши пчёлки…Выручайте из беды!Ночью нас украл Тхоряка,Он не просто забияка —Он разбойник и кулак!У поганок он фельдмаршал,Он теперь над ними старший.Значит, нам он первый враг!— Пчёлка! Знаю, вам не сладко!Поворачивай, лошадка!Помогу, Пчела, тебе.А Тхоряке быть без чуба,И тогда прискачем к ДубуИ сыграем на трубе.— Стойте, — девочка сказала,—Мы подумаем сначала,Как бы выход нам найти.Рой, конечно, ждать не может,Но и мы не можем тожеПреграждать весне пути.Заревели громко звери:— Мы такой весне не верим! —Загудели Днепр, Десна,Закричали в роще птицы:— Не годится, не годится —И весна, и не весна!Нелегко тут раскумекатьИ простому человеку,Что же делать трубачу?И вздохнул Барвинок тяжко:— К Дубу ты лети, Ромашка,Я же к пчёлам полечу!
