ошибаешься. Ко мне такие, как ты, из занюханных колледжей пачками приходят!

Катя безразлично пожала плечами. Еще несколько дней назад эти слова показались бы ей очень обидными, она бы краснела, бормотала извинения, но только не сегодня. После встречи с фурой, после того как попрощалась с жизнью, Женя с ее претензиями выглядела даже забавной.

— Чего ухмыляешься? — разъярилась еще больше начальница. — Считай, что у тебя уже нет работы! Дорабатываешь две недели и свободна! Твоя наглость…

— Отлично, — фыркнула Катя и направила к двери.

— Куда собралась?! Я еще не договорила с тобой!

Девушка обернулась:

— Договорим, когда вылечишь нервы, истеричка!

На душе полегчало. Золотистая машина, стоявшая

возле забора, исчезла.

Юля уже была на месте. Она громко декламировала: «Сосисочки домашние к вашему столу», — и приплясывала от холода. Все вместе очень даже ничего выходило.

— Орала? — спросила Юля.

Катя кивнула:

— Как всегда.

Листовки брали плохо, на улице похолодало и совсем стемнело.

Девушка почувствовала вибрацию в кармане и вынула телефон. На дисплее мигало «Нина».

— Кать, привет! — сразу же заговорила староста. — Слушай, а что там с Малошиным?

— А что с ним? — с трудом выговорила Катя и затаила дыхание.

— Так я у тебя хотела узнать, — расстроилась Нина, — Алиска там вся в шоке, говорит — на «скорой» увезли… Говорит, он с тобой ушел, а потом…

— На «скорой»? — Катя сильнее стиснула мобильный.

— Ага, представляешь, — староста вздохнула, — машина сбила. Алиска сказала, крутая какая-то тачка… фиг его, водилу этого, теперь найдешь. А найдешь — откупится!

— А очевидцы? — прохрипела Катя. — Кто-нибудь видел, какого цвета машина?

— Алиска сказала — золотая, кажись… а может, серебристая. — Нина помолчала. — Не знаю я, блестящая, короче, какая-то.

— Понятно. — Голос дрогнул.

— Ты чего там, — заволновалась староста, — плачешь?

— Нет, — честно ответила Катя, — просто… просто неожиданно очень…

— Да-а-а, — протянула Нина, — Алиса, когда звонила, ревела, просто ревела. — Староста закашлялась.

Кате показалось, что одногруппница еще хочет что- то сказать, но не решается, поэтому спросила:

— А что еще она сказала?

— Ну-у, сказала, что вроде как Малой не дышал… — Нина прочистила горло. — Знаешь, она так плакала, ничего было толком не понять… но, кажется, она сказала еще, что уроет тебя завтра. Типа, это ты виновата, что он ушел с последней пары… вот.

Катя молчала.

— Да ты не виновата, конечно, — подбодрила староста, — Алиска это так, от расстройства… она ведь в него с первого курса влюблена.

— Да? Я не знала…

Нина еще раз кашлянула и вкрадчиво попросила:

— Только не нужно об этом говорить никому, — раздался нервный смешок, — а то она уроет нас обеих.

— Конечно, я… никому.

Катя убрала телефон в карман.

— Все нормально? — полюбопытствовала Юля.

— Да, — соврала девушка.

Не говорить же, что она отвела за руку ни в чем не повинного парня на смерть! Катя подошла к урне, швырнула туда оставшиеся листовки и зашагала к лестнице.

— Кать! — окрикнула ее Юля. — Ты все?

— Да.

— Подожди меня пять минут, — взмолилась девушка, — вместе пойдем домой, а то…

— Прости, — покачала головой Катя, — сегодня мне в другую сторону.

Подвергать опасности еще одного человека она не собиралась. Существо с ледяными голубыми глазами абсолютно ясно дало понять, что любой, кто встанет на защиту, поплатится за смелость жизнью. На сегодня уже хватало жертв.

Катя быстро двигалась вдоль забора, постоянно оглядываясь и крутя головой по сторонам. В любой момент могло что-то случиться…

Из одного подъезда вышел молодой парень с мощным доберманом на строгаче. Намордник без дела висел на толстой шее.

«Оно», — поняла Катя, когда собака изрыгнула приглушенное «вуфф» и чиркнула черными когтями по снегу.

— Тихо, — шлепнул парень перчатками по крупу собаки.

Девушка делала шаг и испытывала боль от напряжения во всем теле. В любой миг зверь мог сорваться с поводка и наброситься на нее. Рука сама потянулась к шее и намотала шарф в три слоя.

Парень закурил, а поводок, пока искал что-то в кармане, зажал между коленями.

Катя замедлила шаг.

«Сейчас, сейчас, сейчас», — пульсировало в мозгу.

Доберман рванулся, и уже в следующий миг огромные лапы припечатали девушку к забору. Пес сразу, без лишнего лая и рычания вцепился слюнявой пастью в шарф, шею сдавило под мощным нажимом челюстей, в лицо ударило теплое зловоние.

— Ча-ак! Чак, а ну фу-у-у! — завопил хозяин, кидаясь к собаке.

Катя стояла не шевелясь, пока парень, бормоча в полголоса ругательства вперемешку с извинениями, оттаскивал псину.

Взметнулся поводок с железным карабином и ударил добермана по спине. Пес заскулил.

— Простите, простите его, — парень вцепился в шкуру собаки на шее, — он никогда прежде не нападал, я…

— Не бейте его, все в порядке, — сказала Катя, делая осторожный шаг в сторону. Голос даже не дрогнул, хотя саму ее трясло как в лихорадке.

Девушка дошла до конца забора и свернула на тихую безлюдную улочку. Не успела она пройти и половину дома, как ее ослепил свет фар лихо вывернувшей из-за угла машины.

Катя упрямо шла навстречу, а когда взревел мотор и колеса прокрутились на месте, отбрасывая снег в разные стороны, она громко крикнула:

— Трус! Придумай что-нибудь пооригинальнее!

Мотор неожиданно заглох, фары погасли — наступила тишина.

«Передумал? Или подыскивает решение пооригинальнее? А может, ждет, пока подойду поближе?» — гадала девушка, шаг за шагом приближаясь к белой иномарке.

Когда до машины оставалось метров двадцать, под ногой пошатнулась земля — люк, скрытый от глаз слоем снега. Чугунная крышка перевернулась, Катя взмахнула руками и провалилась, успев лишь расставить в стороны локти. Она держалась на одних руках, на спину давила крышка люка, а в глаза ударил яркий свет. Зажглись фары.

Теперь ей стал ясен план своего мучителя, и уж что- что, а недостаточно оригинальным он не казался. У нее даже имелась — да здравствуют управленческие решения! — альтернатива.

Машина с визгом сорвалась с места. Звать на помощь не было смысла и времени, у девушки оставались считаные секунды, чтобы решить, размозжит ли подвеска белой иномарки ее лицо или…