— Убийцы! Предатели! Бей их!

Вслед за криками раздалось резкое «ззип» нейробластеров, а потом заговорило и плазменное оружие. Рев снаружи отступил, зато внутри разразилась буря.

— Они пришли перебить рифтеров! — заорал кто-то.

Янус перестал молотить по гонгу и посмотрел на свой пульт.

— Суд Мандалы объявляет перерыв в заседании, — прокричал он, и все трое судей скрылись в дверь позади их стола. Брендон изогнул запястье — он имел право преимущества над глушителями. Лицо его отвердело, внезапно и болезненно напомнив Ваннис Семиона.

Стиснув руки на коленях, Ваннис принудила себя сидеть тихо и ждать.

Чтобы поколебать чей-то престиж в свете, достаточно улыбчивых вопросов, колебаний в изъявлении почтения и, возможно, пары откровенных бесед в Галерее Шепотов, когда там больше всего народу.

Но политические фигуры нельзя свалить без шума.

«Вы все думали, что я ничего не смыслю в политике», — подумала Ваннис.

Но теперь рубеж перейден, и это моя Энкаинация.

Брендон зашагал к двойным дверям, отбиваясь от телохранителей, советчиков и прочих доброжелателей, пытавшихся остановить его или увести в безопасное место через дверь, которой воспользовались судьи.

В первых рядах поллойской половины стояли, обнявшись, Кендриан с сестрой. Его товарищи по команде сгрудились вокруг них. Только Вийя, повернув голову, смотрела в зал.

Брендон на пути к дверям отдавал приказы. Ваннис увидела, как Тау и Гештар ловко отделились от толпы Дулу около судейского стола. Десантники вывели обоих через боковую дверь, а команда «Телварны», один за другим, стала исчезать через заднюю. Осри Омилов пробился сквозь толпу к Фиэрин. Только темпатка осталась.

Ваннис увидела, как Брендон поднял голову, и его голубые глаза поверх моря человеческих голов устремилась к Вийе.

Вийя повернулась и вышла из зала.

Ваннис осознала, что сдерживает дыхание и цепляется за подлокотники сиденья. Она опустила руки на колени, заставила себя дышать спокойно и улыбнулась.

— Они не имеют права арестовывать меня! — проревел Й'Талоб, держась за голову, с красным, блестящим от пота лицом. — Я Архон! Не прикасайтесь ко мне!

Гештар брезгливо отстранилась, когда сержанты-экзекуторы взяли его под локти и подняли со стула, вызвав новый яростный вопль. Брызги слюны летели с его толстых губ, от него разило потом и страхом. Было заранее ясно, что Штулафи первым потеряет власть над собой, с отвращением подумала Гештар.

Его увели. Люди напирали со всех сторон с громкими возгласами — каждый хотел перекричать других, никто никого не слышал. Все было забыто — и почтение к вышестоящим, и приличия. Кто-то навалился на Гештар. Она злобно двинула локтем назад и ощутила удовлетворение, когда неизвестный ахнул от боли.

Гештар оглянулась на судей, но они исчезли. В следующий момент перед ней возникла высокая десантница с бластером на изготовку.

— Пойдемте со мной.

Гештар подалась вперед с намерением смутить женщину, но из этого ничего не вышло. Другой десантник сказал Тау:

— Это ради вашей же безопасности.

— Я требую, чтобы ко мне допустили моего телохранителя, — хрипло ответил Тау.

— Как угодно.

Гештар вздохнула с облегчением. Возможно, этот дурак Брендон все-таки на что-то годен.

Очевидно, Тау и ей предоставляют убежище, как видным членам общества. Но уверенность Гештар поколебалась, когда она увидела, что в комнатушке, где их поместили, уже находится Штулафи. Дверь закрылась за всеми четырьмя, и Ториган, вздохнув с облегчением, плюхнулся на лучший в комнате стул.

— Дожили, нечего сказать. Чтобы Архона арестовывали, как первого встречного...

— То ли еще будет, — процедила сквозь зубы Гештар. Занять лучшее место было прямым оскорблением с его стороны — она имела преимущество, как член Малого Совета, и он это знал.

— Это и к тебе относится, ты, гадюка... — злобно прорычал Ториган.

— Заткнитесь, вы оба. — Тау стоял у стены, нажимая на клавиши пульта. Здесь глушители уже не действовали.

Пульт, перебрав каналы новостей, остановился на 25-м.

Гештар хотела уже сказать, что не желает ничего слышать об этом проклятом процессе, но слова застряли у нее в горле, когда она увидела на экране себя.

Себя в Зале Слоновой Кости.

Выходящую из него перед самым взрывом.

— Фиэрин! — произнес Тау так, словно выругался.

— Чип был у нее все это время! — провизжала Гештар. — Ты, слабоумный, сентиментальный кретин...

Шривашти злобно прищурился:

— Заткнись, пока я тебя не придушил.

— Нет! — завопил Ториган. — Нет, нет, нет!

Двое других обернулись к нему, и перед глазами у Гештар заплясали черные пятна: Ник Корморан с экрана излагал прерывающимся от волнения голосом подробности ее сделки с Эсабианом.

— Что такое? — вскричал Тау с искаженным от ярости лицом. — Ты продала Пожиратель Солнц Эсабиану? Ах ты, безмозглая, жадная стерва! Ты соображаешь, что сделала? Что он такое тебе пообещал?

И Тау с отвращением умолк.

— Фаги должны были уничтожить эту информацию, — прошептала Гештар.

— Это пакет Керульда, — сказал Тау, взяв себя в руки. — Кто-то нашел копию, до которой твои фаги еще не добрались, и препроводил ее на Арес... — Он принялся расхаживать по комнате.

— Теперь нам конец, — простонал Ториган, закрыв лицо руками. — Конец, конец, конец...

Гештар, поддавшись давно сдерживаемому желанию, подскочила к нему, отвела одну из его рук и с размаху залепила ему оплеуху.

— Держи себя в руках, — рявкнула она, с наслаждением видя слезы, выступившие у него на глазах. Она хотела ударить его снова, но он прикрылся. Тау хотя бы не трус, а этот...

Шривашти посмотрел на нее затравленно. Волосы упали ему на лоб.

— Нас привели сюда не ради защиты — это арест. Выводи нас отсюда, — приказал он Фелтону.

Тот поклонился, занавесив лицо длинными волосами, подошел к двери и постучал.

Дверь открылась, и в комнату заглянула десантница. Миг спустя она корчилась на полу, задыхаясь. Фелтон, наступив ей ногой на затылок, приблизился к другому человеку, выхватившему оружие.

Тот тоже неосторожно вдохнул и упал замертво, как и его напарница.

Тау и Гештар вышли в дверь разом. Ториган устремился за ними. Не успели они отойти далеко, как из ближнего коридора послышался топот. Миг спустя они оказались лицом к лицу с толпой поллои, вооруженных дубинками.

— Вот они! — закричала какая-то женщина. — Это изменница Гессинав!

— И убийца Ториган! — подхватил мужчина.

— Я требую... — начал Штулафи, но закончить не успел.

Тау и Гештар толкнули его прямо в толпу, которая накинулась на него, изрыгая брань, а сами бросились в противоположную сторону. Никто за ними не погнался, но жуткие, мокрые удары и душераздирающие вопли еще долго преследовали их.

Крики и вопли доносились отовсюду, и беглецы каждый раз заглядывали за угол, чтобы избежать столкновений. Наконец они вышли на открытую площадь, где, как ни странно, никого не было.