лучше рассмотреть?

— Стоп, — подобралась шо-Ретвен. — Разве вы забыли приказ, гностор? Не ближе световых суток. Мы не знаем, насколько густо расставлены мониторы вокруг системы, но враг, по нашим сведениям, опустошил три флотские базы, поэтому густота должна быть приличная.

— Да, верно, я позабыл. — Омилов промолчал и произнес желанные всем слова: — Тогда мы, пожалуй, прервемся на одну вахту и отдохнем. — Он заботливо выключил пульт. — В следующий раз мы остановимся, чтобы запустить ВСР, временный...

— ...сенсорный ряд, — закончила Вийя. Она вывела на свой экран сложную геометрическую диаграмму, а заодно схему «Телварны» с обозначенными на корпусе сенсорами.

— Ага, — моргнул Омилов. — Очевидно, у вас с ними больше опыта, чем у меня. — Он встал и поклонился Вийе совершенно искренне, без тени иронии. — Простите меня, капитан. Многолетние предрассудки трудно преодолеть.

Вийя кивнула, и чуть заметная улыбка прошла по ее каменному лицу.

— Принимается, гностор. — Монтроз догадывался, что она должна хорошо чувствовать раскаяние Омилова благодаря своей подкрепленной присутствием эйя темпатии. Она провела рукой по пульту, и экран погас. — Всем спать, — объявила Вийя и добавила, метнув черный взгляд в заднюю часть мостика: — Пусть десантники бдят, если им охота.

— Пятнадцатый отрезок завершен, — доложил Ивард. — Готов к скачку на шестнадцатый.

Звезды пронеслись по экрану — это капитан развернула корабль. Соларх шо-Ретвен ощутила легкий крен, когда корабль вошел в скачок. Приборы показывали повышенную нагрузку от частых прыжков, необходимых для развертывания сенсорного ряда, достаточно обширного, чтобы дать четкую картину происходящего на расстоянии световых суток — крейсер со своей огромной базовой линией справился бы с этим намного проще.

Рыжий навигатор посмотрел на десантницу с застенчивой улыбкой, и она улыбнулась в ответ. Интерес Иварда к ней был очевиден. Мальчик, правда, молод для нее, но занятен, особенно если учесть его тесную взаимосвязь с келли. Шо-Ретвен еще ни разу не встречала келлийскую троицу, которая была бы ей несимпатична.

Долг, конечно, прежде всего, но эти рифтеры — ничего ребята, за исключением их твердокаменного капитана. Ей шо-Ретвен не доверяла ни на грош, и тот факт, что Вийя темпатка, а может, и телепатка, еще более усугублял ситуацию.

С должарианки взгляд соларха перешел на эйя. Одна из них тихо зачирикала и сделала жест, означающий «мы тебя видим». Другая повторила знак, добавив к нему прозвище, которое они присвоили шо-Ретвен: «та, что ждет, чтобы убить». Как ни странно, в их отношении к ней не чувствовалось угрозы. Казалось, что они принимают ее роль как должное, но шо-Ретвен не питала иллюзий относительно того, что будет, если долг вынудит ее выступить против Вийи. Она надеялась только, что успеет справиться со своим делом, прежде чем эйя прикончат ее.

Она подавила в себе память о детонаторах, вживленных и в нее, и в соларха Зедонга. Если один из них сработает, она об этом уже не узнает — и не стоит задерживаться на такой перспективе, особенно если талант должарианки действительно граничит с телепатией.

Корабль содрогнулся, выйдя из скачка.

— Вийя, на этом лучше пока остановиться, — прозвучал из машинного отделения звонкий голосок техника контроля повреждений. — Скачковые здорово перегрелись.

Сказывалась густота установки сенсоров, необходимая для обеспечения точности их показаний.

— Шестнадцатая позиция установлена, — доложил Ивард.

— Больше нам не нужно, — сказал гностор, выпрямляясь. Его пульт несколько секунд спустя просигналил. — Так и есть. Теперь ими займется компьютер, а мы сможем увидеть то, что так долго искали.

На экране расплывалось пятно, медленно обретающее резкость, — это огромный компьютерный блок сводил воедино информацию с шестнадцати сенсоров, расставленных через широкие промежутки вокруг предположительного местонахождения Пожирателя Солнц.

Наконец изображение установилось, показав бинарий черной дыры во всей его дикой красе. В центре экрана возник красный супергигант, сплющиваемый по мере того, как его объем Роха перетекал в черную дыру. Огромный плюмаж газов, вырываясь из вздутия на его поверхности, погружался в сращенный диск вокруг аномалий. Спираль уничтожаемой материи переливалась всеми цветами спектра — от красного до синевато-белого полыхания дезинтеграции в центре, где она, падая за горизонт превращения черной дыры, исчезала из Вселенной.

Шо-Ретвен эта картина была знакома по научно-популярным чипам, но она впервые увидела муаровую рябь, бегущую по внутренней части сращенного диска. Быть может, это компьютерный эффект?

Кадр переместился, показав расплывчатую фигуру. Орбитальный масштаб в другом окне указывал, что она находится в семнадцати световых минутах от центра масс системы.

— Это еще что за Харубанова фиговина? — произнес по коммуникатору голос Марим, когда изображение приобрело четкость.

— Нашим инженерам такое и не снилось, — после долгого молчания сказал Омилов. — Это построено расой, о которой мы не знаем практически ничего. Удивляюсь, как люди могут вообще там жить.

— Лучше бы не могли, — пробасил Монтроз. — Хлопот было бы меньше.

Шо-Ретвен не могла оторвать глаз от Пожирателя Солнц, от сплетения красноватых трубок и конусов, напоминающего спаянные вместе духовые инструменты. Только эта штука не из меди, а из чего-то... Из чего-то вроде десен. Пятнышко рядом медленно обрело очертания небольшого корабля.

Марим предложила скатологическое сравнение, а Ивард, посмеиваясь, поспешил развить ее мысль.

— Вам нужно что-нибудь еще, гностор? — Холодный тон Вийи разом пресек вольную болтовню.

— Нет — все уже в компьютере.

— Хорошо, — сказала она и встала. — Ивард, берись за руль и ложись на обратный курс. Скачок рассчитаешь сам.

Она прошла мимо шо-Ретвен, даже не поглядев на нее, и скрылась в коридоре.

Несколько часов спустя Монтроз опять пришел на мостик. Он с удовлетворением отметил, что капитан уже сидит в своем кресле и работает, а последовавшее за этим ироническое чувство вызвало у него улыбку.

Неужели он так легко привык к тому, что Маркхема больше нет? Не прошло и года, как тот сидел, долговязый, в капитанском кресле, и его белокурая голова, склоненная над пультом, вселяла в команду уверенность, что все идет как надо: Капитан работает.

Вийя бросила на него испытующий взгляд. Монтроз смекнул, что она во многом угадывает его чувства, если не его мысли, и сказал:

— Не странно ли, как охотно мы убаюкиваем себя чувством мнимой безопасности?

Она дернула головой — не поймешь, утвердительно или отрицательно. Видимо, это типично должарианский жест — Мандериан тоже так делает. Но это движение при всей своей небрежности не раздражало Монтроза так, как раздражали изящные, отработанные жесты Дулу высшего круга. От них всегда веяло снисхождением, ласковым терпением, и этому сопутствовала куча других нюансов, еще более язвительных для того, кто способен их разгадать.

— Нашей жизни в данный момент ничего не угрожает. — Она кивнула на переборку, за которой помещались двое бойцов Аркадского Десанта. — Их по крайней мере ничего не беспокоит. — Ее акцент от иронии усилился.

Монтроз уселся в кресло Локри, переплел пальцы и спросил:

— Ну и что же дальше?

— Возвращаемся на Арес, — пожала плечами она. — И там останемся, пока правосудие не свершится.

Локри. Монтроз сознавал, что у десантников есть уши на мостике — и как бы мило и предупредительно ни вели себя эти чистюли во время их странного рейса, стоит Вийе разделаться с их жучками, как они мигом примчатся сюда с оружием наготове. А босуэллов на таком маленьком корабле никто не носит: это