харпади, так называемое законное гражданское правительство, служащее прикрытием строгостям военного времени.

— И что же произошло?

— Взвод правоохранителей учинил над ней групповое насилие. — Иксван включил свой сарказм на полную мощь. — В официальном рапорте она числится как жертва многочисленных преступников — лучше не скажешь.

— Вы сказали, что военные власти на Рейде прикрываются харпади. Значит ли это, что коммандер Ликросс знал о преступлении, однако ничего не сделал? Или вы подразумеваете, что это он отдал такой приказ изнасиловать Рамони?

— Я не обвиняю его в том, что он отдал такой приказ, — предусмотрительно ответил вокат, — и не могу сказать, что он знал и чего не знал. Однако незнание свидетельствует о его некомпетентности, а знание — о грубейшем нарушении закона, по меньшей мере. Впрочем, власти с самого начала заклеймили Рамони как смутьянку. Она уже ничего не скажет, так что они добились своего. А Фелпс два дня спустя выбросился в космос из шлюза.

— Вы полагаете, ему в этом помогли?

— Я не хочу говорить бездоказательно. Предполагать — ваша работа.

— Почему же вы ушли оттуда? — спросил репортер.

— У меня не оставалось выбора. — Иксван сделал глубокий вдох. — Притом здесь воздух чище. Возможно, отсюда мне удастся сделать больше.

— Спасибо, гностор Иксван. — Репортер, восприняв последнюю фразу как заключительную, остановил айну, и она из серебристой сделалась серой. — Я хотел бы задать вам еще один вопрос за кадром, если можно.

Иксван удивленно посмотрел на него. Весьма необычное поведение: назойливость — главный порок большинства репортеров. Этот же проявил такт, свидетельствующий по крайней мере о здравом подходе к делу, если не о душевном благородстве.

— Пожалуйста, генц Корморан.

— Вы прибыли сюда, чтобы представлять Джесимара лит-Кендриана?

— Кого?

Репортер повторил имя и добавил:

— Это лишенный прав состояния Дулу, обвиняемый в убийстве своих родителей и еще пяти человек на Торигане четырнадцать лет назад. Архон Торигана настаивает на суде и кодексе местного правосудия, хотя правительство приостановило судопроизводство по преступлениям, совершенным до атаки рифтеров.

И снова «рифтеров». Интересно.

— Кендриан, или Локри, как он себя именовал, — один из рифтеров с «Телварны», корабля, где нашел пристанище наш новый Панарх.

Иксван поднял брови — целая паутина возможных вариантов раскинулась перед ним. Не связан ли этот таинственный Монтроз с Панархом? Почему он тогда не сослался на это?

— Нет, я ничего не знаю об этом деле. Не забудьте, какие скудные известия мы получали с Ареса. Это и делало информационную контрабанду Рамони столь трудной.

Корморан пораздумал немного и кивнул:

— Еще раз спасибо, гностор.

— Это вам спасибо. Не дадите ли мне код вашей почты? Возможно, через некоторое время я смогу сказать вам больше, а мой код появится в справочнике.

Репортер ухватился за это предложение, и невидимая вспышка на миг соединила их босуэллы. Иксван попрощался и стал искать общественный пульт, желая разузнать что-нибудь о Монтрозе, человеке, вызволившем его с Рейда. Этому субъекту придется ответить не на один вопрос.

Ник Корморан, стоя рядом со своим другом и соперницей Дерит Й'Мадок, смотрели, как растет число зрителей, запрашивающих интервью с Иксваном. Несмотря на то что тианьги работало на полную мощность, в воздухе висело электричество — возможно, от слишком большого количества пультов в тесном помещении, но скорее от насыщенного адреналином дыхания тех, кто здесь работал.

— Думаю, это потолок, — сказал Ник. — Если мы не сумеем попасть на Рейд, отсюда больше ничего не выжмешь — разве что моя догадка по поводу Кендриана окажется верной.

— Все равно, это хорошее интервью. — Дерит откинула назад свои темные волосы. — Не твоя вина, что 99-й монополизировал рифтерскую тему, которую все только и смотрят. — Она кивнула на ближайший банк пультов. — Новые пакеты данных каждый день, лучшие программисты, которых мы смогли нанять... а посмотри на нас. Повторяем то, что уже сказано другими, а Хомски со своей шайкой подсчитывает баллы.

Она швырнула на стол кучу бумаг и посмотрела уныло, как высоченная кипа, перекосившись, сыплется на пол.

— Да пошли вы, — сказала она беззлобно, когда лавина приостановилась, собрала всю груду и запихнула в ликвидатор.

Нику не нужно было смотреть на экраны многочисленных пультов — он и так видел по лицам операторов, что ничего нового не происходит.

Он вздохнул. Бесполезно напоминать Дерит, что когда-нибудь они будут богаты, что ДатаНет восстановит прежнюю коммерческую структуру и триллионы людей захотят их репортажи с Ареса. Тогда у всех каналов станции баллов будет более чем достаточно.

Вся проблема в том, что новости живут настоящим моментом. Завтра настанет через тысячу лет, а вчерашнего дня уже, считай, и вовсе не бывало. Они, объединив свои силы сразу после прибытия сюда, составляют сейчас лучшую репортерскую команду Ареса, но успех от них ускользает. Хомски из 99-го канала ухватилась за зверства, чинимые рифтерами в Тысяче Солнц, и не сходит с этой орбиты, а 25-й теряет свои позиции. Даже приготовления к коронации Панарха и предстоящий процесс над Джесимаром лит- Кендрианом не в силах перешибить интерес публики к дурным новостям.

— Я все-таки думаю, что кто-то поставляет им эту информацию еще до ее загрузки в систему, — с горечью сказал Ник. — И если мы не будем начеку, процесс у нас тоже уведут, поскольку Кендриан — рифтер. Хомски уже муссирует этот фактор, а у нас не хватает данных, чтобы ее остановить. В АресНете по убийству ничего нет, червячки, запущенные нами в ДатаНет, стоят в самом хвосте курьерской очереди.

— Что ж, понятно, кто стоит за всем этим, — Она порылась у себя на столе и сморщила свой короткий нос. — Ну ясное дело — это было среди того, что свалилось. Короче, кто-то — анонимно, разумеется — советует нам взяться за рифтерских дружков Кендриана, когда «Телварна» вернется. Он думает, что Ториган раздувает это дело, чтобы досадить Панарху. Архон, само собой, поддерживает Хомски, а она мастерица подлизываться к Дулу.

— Дохлый номер, — покачал головой Ник. — Сам старый Панарх простил Брендона за уход в рифтеры — если тот вообще уходил. Ториган идиот.

— А если эти рифтеры сделали что-то, о чем Брендон теперь жалеет?

— Панарх сейчас на высоте. Если наскочим на него, окажемся в дерьме.

— Зато уж это все посмотрят, — ухмыльнулась Дерит.

— Ага, а потом накинутся на нас. Одно другого не стоит, И потом, фокусы с информацией — это не в стиле Торигана. Он, конечно, им пользуется, но вряд ли способен планировать нечто подобное. Нет, — за этим есть кто-то еще, и я намерен выяснить кто.

— Вот и выясни. Процесс — твое дело. У меня по горло хлопот с коронацией. Чудеса, да и только. Казалось бы, этим высохшим старым гносторам Архетипа и Ритуала не к лицу драться на дуэли, а между тем они сражаются за свои символы не на жизнь, а на смерть. — Ник поднял бровь, и Дерит фыркнула. — Ну да, я знаю. Странные речи для репортера, правда? Но мы-то деремся за баллы, а они того стоят.

Каналу отчислялся гонорар за каждого зрителя — мизерный, но весьма внушительный, если умножить его на пару миллионов.

Ник поджал губы, глядя, как Дерит собирает свои вещи. Она была чертовски хорошим репортером, поэтому он и взял ее в половинную долю. Но порой она мыслит чересчур узко. Зачем, интересно, Панарх отменил военное положение, если не для того, чтобы распространять и популяризировать символы, с