Только Норио это не заботило: он не собирался встречаться ни с каким другим темпатом здесь, на станции, а уж тем более с Вийей. С ней он встретится, лишь когда ее доставят ему в качестве подопытного экземпляра.

По дороге в Палату ему никто не попался. Должарианцы почему-то решили обставить прибытие новой темпатки с большой помпой — возможно, потому, что она тоже должарианка. Мотыльковое биение станционной ауры звучало в его ушах, как отдаленная барабанная дробь, делаясь громче по мере приближения к Палате, но на него не влияло. Он чувствовал себя одновременно открытым и одетым в броню.

Часовые-тарканцы у входа в Палату застыли, увидев его. Он многому научился у женщины, которую убил. Хотя он не говорил по-должарски, достаточно было придать своему голосу особый распев — они полагали, что именно так должны говорить «хореи».

Внутри был слышен голос Лисантера — ученый, несомненно, готовился к новому эксперименту. Норио на этот раз никто не сопровождал, и около дипластового щита не должно быть охраны.

Норио улыбнулся тарканцам, оскалив зубы.

— Я пришел пообщаться с Пожирателем Солнц. Лисантер ждет меня. — Он чуть ли не хихикал — на уни это звучало, словно в дешевом сериале. Но он был «хорей», и тарканцы, ухватившись за имя Лисантера — единственное, без сомнения, знакомое им слово, — пропустили его.

Он ворвался в Палату на волне эйфории.

Моррийон решил, что единственный для него способ остаться в живых — это знать, где находится Норио каждую минуту. Татриман предоставила ему необходимые средства — оказалось, что это очень просто. Поскольку темпата по доброй воле никто не посещал, каждое открывание и закрывание двери скорее всего производил он сам. В такие моменты к Татриман поступала информация с имиджера, помещенного наискосок от жилища Норио. Вдобавок она изготовила для Моррийона и Анариса сигналки, работающие на простом импульсном коде Утерянной Земли. «На такой низкой частоте вас никто не засечет среди общего шума», — сказала она.

Но всего этого будет недостаточно, если Барродах умудрится устроить очередной эксперимент во время церемониальной встречи новой темпатки. Поэтому Моррийон в момент ее прибытия находился в Палате Хроноса вместе с Лисантером.

— Вы не думаете, что это опасно — иметь на станции двух темпатов одновременно? — спросил он ученого.

— Мы учитываем этот риск, — ответил тот. — Тарканцы в причальном отсеке получили инструкцию расправиться с ней и ее зверями в случае чего-то подозрительного. А Норио накачивается медикаментами у себя в каюте.

Как только он произнес имя темпата, тот пронесся мимо них на ту сторону щита. Где же охрана? Моррийон обернулся позвать тарканцев, зная уже, что опоздал.

В ужасе он набрал у себя на бедре установленный код: один длинный сигнал, один короткий. Норио.

Вийя стояла у двери шлюза, ожидая, когда соберется вся команда, — все, кроме келли. Люцифера взяла с собой на станцию. Он прижимался к ноге Вийи, подергивая хвостом.

— Гляньте на них, — проворчала Марим, показывая на маленький экранчик над пультом. На нем виднелась часть шеренги черных, стоящих навытяжку тарканцев. — На кой они здесь выставились? Я думала, нас один слизень Барродах будет встречать.

— Либо королевский прием, либо публичная казнь, — протянул Локри, оперируя наружным имиджером. — Вот и слизняк... чего ты?

Монтроз шлепнул его по руке.

— Предполагается, что мы их союзники, а ты водишь туда-сюда этим шпионским глазом у них на виду.

— Но я хочу поглядеть на Эсабиана, — запротестовала Марим.

— Его ты не увидишь, — сказал Жаим, который один сохранял спокойный вид. — Его такие подонки, как мы, не интересуют. К счастью. — Марим неохотно отошла от экрана, а Жаим заметил: — Корабль уже разрядился. Пора выходить.

— Скорей бы уж. — Марим привстала на цыпочки. — Хей! А эти верзилы ничего из себя.

Локри со стоном прикрыл рукой глаза.

— Кто о чем, а ты о сексе.

— Или об игре, — ввернул Монтроз.

— А о чем еще думать, кроме как о жратве? — ухмыльнулась она, и Вийя в наступившей тишине открыла замок.

Створки двери разошлись, и выдвинулся трап. Седри Тетрис быстро коснулась себя в четырех местах — лоб, сердце, одно плечо и другое, — и Вийя вспомнила Нью-Гластонбери на Дезриене.

Люцифер заворчал. Вийя опустила руку на его большую голову, мысленно успокаивая его, и двинулась вниз по трапу. Эйя шли за ней по пятам.

В отсеке стояла полнейшая тишина. Должарианцы застыли неподвижно на фоне красных, светящихся криволинейных стен, частично загороженных серыми щитами. Барродах стоял у конца шеренги с электронным блокнотом в руке, тоже не шевелясь, но его взгляд чуть дольше, чем нужно, задержался на эйя.

— Уфф, — выдохнула Марим, ступив босыми ногами на пол станции. — Тепло.

Ивард, закрыв глаза, испустил долгий вздох.

— Как тут красиво.

— Тихо, — прошипел Локри краем рта. — Телос, а это еще кто?

На месте командира стоял человек ростом выше большинства тарканцев, одетый, как и они, в черное, в высоких черных сапогах, но без оружия.

Сделав пару длинных, неспешных шагов, он вышел навстречу Вийе.

Ей пришлось чуть приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, которое она сразу узнала по своим снам. Анарис окинул ее саркастическим взглядом.

— Добро пожаловать на родину предков, — сказал он по-должарски. — Тех, кто служит нам с умением и отвагой, ждет высокая награда.

Вийя сразу поняла, что эта речь предназначена для передачи по гиперсвязи всем союзникам Эсабиана. Это увидят везде — и на Аресе тоже.

— Моя награда, — на том же языке ответила она, — это соблюдение договора.

Внезапная вспышка его гнева поразила ее, как удар, но миг спустя гнев сменился страхом, и она поняла, что это не было ответом на ее слова. Станция вокруг них задрожала, напомнив о давно забытых землетрясениях на Должаре. От тарканцев било ужасом и напряжением. По красным светящимся стенам побежал муаровый узор, и свет стал мигать.

— Сказать стюарду, чтобы подал еще кофе?

Ваннис вполне сознательно использовала свои незаурядные светские таланты, чтобы вести завтрак в анклаве с изяществом, учтивостью и мягким ненавязчивым юмором, задавая тон на весь последующий день.

Как часто случалось после бунта, предатели-заговорщики собрались здесь, чтобы предложить Брендону свою молчаливую поддержку. Присутствовал Себастьян Омилов, постоянно навещавший анклав, и с ним его сын; сегодня их ряды пополнила еще и Верховная Фанесса. Это обстоятельство отнюдь не порадовало Ваннис, но она держала свои чувства относительно духовных сановников при себе и заботилась, чтобы гостям было удобно.

Фиэрин Кендриан, в отличие от заговорщиков, так до сих пор и не знала, почему ее брат исчез без предупреждения. Однако к опеке, которую принял над ней Дом Феникса на два года, оставшиеся до ее совершеннолетия, она отнеслась философски.

Это обусловило ее переселение в анклав — и Брендон, чтобы оградить девушку от сплетен, пригласил также и Ваннис. Она сдала свою виллу вновь прибывшему семейству, нуждавшемуся в жилье, и переехала в резиденцию Аркадов.

В светском отношении это означало успех, но в политическом, по крайней мере на данном этапе, — тупик. Она присутствовала здесь в качестве родственницы — и только.