С этими словами Юлин спустился к платформе и, осторожно покопавшись в двух ящиках, нашел и надел какие-то перчатки. На случай предательства Оби.

– Мы еще можем с ними связаться? – кивнул он на дверь.

– Думаю, да, если только они не вывели из строя электрическую сеть, – ответил Трелиг.

Юлин подошел к стене и щелкнул выключателем.

– Эй, снаружи! – крикнул он охранникам. Его голос жутким эхом отозвался в гигантской шахте за стеной. – Слушайте меня! Ситуация вовсе не безнадежна! У нас есть губка! Мы дадим ее вам, если вы сложите оружие! – Он переключил интерком на 'прием'.

В туннеле воцарилась тишина, словно эта новость выбила нападающих из колеи. Это было хорошо. Они не отвечали, но и не стреляли.

Не выдержав ожидания, которое, казалось, длилось целую вечность, Трелиг проворчал:

– Они раскусили вас.

– Не паникуйте, советник, – ответил Юлин, хотя боялся того же. – Они, наверное, голосуют. И думают о боли, которая вот-вот появится из-за отсутствия губки. Мысленно они ее уже предчувствуют.

И он оказался прав. Через несколько минут интерком ожил:

– Ладно, Юлин, постараемся договориться. Но как мы узнаем, что вы не лжете? Нам известно, сколько губки привозят. До грамма.

– Мы можем ее производить! Столько, сколько вам нужно! – уверенно ответил Юлин, пытаясь не выдать обуревавшие его волнение и страх. – Пошлите на мост представителя. Любого. Я кину ему пять граммов. Пусть попробует. Вы убедитесь, что я говорю правду.

Воцарилось долгое молчание, затем послышался тот же голос:

– Ладно. Иду. Но если со мной что-нибудь случится, остальные доберутся до вас, даже если это будет последним делом в их жизни. И учтите – много наших находится наверху. Им известно, что здесь происходит.

Юлин ухмыльнулся. Это была полезная информация. Значит, интеркомы на Верхней стороне астероида еще действовали.

Через несколько минут на мосту, перекинутом через шахту, появилась одинокая фигура. Она принадлежала либо совсем юной девушке, либо одному из тех странных созданий, которые поменяли пол. Впрочем, это не имело значения.

Затаившимся в аппаратной казалось, что бывший охранник идет бесконечно долго. Наконец он остановился в десяти метрах от двери.

– Я – здесь! – объявил он (или она) без всякой надобности.

Юлин сжал в руке пакетик с настоящей губкой и бросил его на мост.

– Лови!

Пакетик звонко шлепнулся на металлический пол прямо к ногам охранника.

Тот поднял его, осмотрел, затем разорвал пластиковую обертку и вытряхнул на ладонь крошечный желто-зеленый комочек. Это и в самом деле была губка, обитательница прекрасного мира, где несколько столетий назад погибла колония переселенцев. Взаимодействие некой бактерии с одним из компонентов синтетической пищи, которую потребляли колонисты, породило ужас, благодаря которому Антор Трелиг и его огромный синдикат приобрели такое могущество. Новое, образовавшееся в результате мутации вещество проникало в каждую клетку человеческого тела, замещая жизненно необходимые субстанции, и постепенно клетки сами начинали во все больших количествах вырабатывать эту пакость. Первоначальное заражение было необратимо. Умеренное потребление губки стабилизировало состояние больного, и только. Но количество, которое получали охранники, включало в клетках странный механизм, вызывавший деформацию тела, гормональные отклонения, неконтролируемое ожирение, как это произошло с Никки, и другие столь же ужасные изменения, варьирующиеся в соответствии с индивидуальностью зараженного, хотя изменения в полония сфере встречались чаще всего.

Если зараженный не лечился, его разум разрушался гораздо быстрее, чем тело. Кроме того, мутации в организме вызывали страшную боль. Поскольку это вещество действовало не избирательно, оно часто ограничивало умственные способности больного или отвращало его от всех целей и желаний, между тем как его сущность разрушалась в последнюю очередь, Человек прекрасно понимал, что с ним происходит, понимал до тех пор, пока кора головного мозга полностью не погибала, после чего он превращался в животное, затем – в растение, которое попросту ложилось и умирало в конце концов голодной смертью. Это была замедленная лоботомия.

Губку никто не считал лекарством, но она задерживала мутантные изменения и представляла собой скорее противоядие, которое нужно было регулярно принимать. Поэтому тот, кто нуждался в губке, становился рабом синдиката. Для коммов продавать ее свободно было слишком опасно: губка сама содержала наркотик. Однако алчные, честолюбивые поли-тки ее выращивали и правили с ее помощью.

Вот потому-то охранник, прекрасно осведомленный о том, что ждет его в ближайшем будущем, жадно схватил пластиковый пакетик с губкой. Этого количества было недостаточно – всему персоналу Новых Помпеи сознательно давали огромные дозы, – но оно должно было его убедить.

И оно убедило.

– Она настоящая! – удивленно крикнул охранник. – Первоклассная штука!

– Даем целый килограмм в обмен на ваше оружие! – завопил Трели г, снова почувствовав себя главным. – Немедленно, или мы подождем, пока вы отдадите концы!

– Мы отправили сообщение на Верхнюю сторону, – послышался из интеркома новый, более низкий голос, – и тоже идем к аппаратной. Всего нас будет четверо. Остальные должны удостовериться в том, что вы нас не убьете. Как только мы получим свой килограмм, вы получите оружие и выйдете наружу. Не раньше.