Обе части этого заявления немного ободрили Мавру. Жизнь означала надежду, а тот факт, что Ренар и латы отправили в могилу нескольких фанатиков, радовал не меньше.

– Колодец в бесконечной мудрости и милосердии, – объяснял священник, словно распевая литургию, – даровал олборнианам справедливейшее представление о страшном суде – последнем, абсолютном, неопровержимом. Находящийся перед тобой камень – один из шести, расположенных во всех углах нашего гекса. Камни – доказательство привилегированного статуса, которым наградил олборниан Благословенный Колодец. Их сила проистекает из силы самого Колодца. То, что они делают, никогда не может быть исправлено.

Речь старца снова ввергла Мавру в паническое состояние. Она подумала о Ренаре, превращенном в синего полосатого козла. Что, черт подери, эта тварь имеет в виду?

– Колодец в Своей безграничной мудрости, – продолжал священник, – увидел, что Его Избранный Народ живет в суровой стране, живет богато, но лишен рабочего скота, который должен пахать добрую землю, таскать на себе грузы, вертеть водяные колеса. И тогда мы получили Священные Камни. Когда против преступившего закон, не важно, чужак он или олборнианин, выдвигается обвинение, он предстает перед одним из Высших Священников Благословенного Колодца, а затем вместе с ним – перед Священным Камнем. С невиновным ничего не происходит, и он может идти куда пожелает, так как находится под защитой Печати Благословенного Колодца. Но виновному Камень выносит самый удивительный приговор. – Старец сделал паузу. – Ты видела детика, на котором тебя сюда привезли?

Мавра на секунду задумалась. Ну конечно, эти маленькие мулы с большими ушами и печальными глазами.

– Да, – удивленно и немного испуганно ответила она. 'Куда, черт возьми, запропастились латы и Ренар?'

– Они бесполые и безрадостные. Абсолютно мирные, неспособные причинять вред, приученные выполнять все наши приказания. Так вот, виновного превращают в детика, в рабочую скотину, приговоренную остаток жизни безмолвно трудиться на благо олборниан.

Мавра не поверила своим ушам.

– Вы имеете в виду, что все ваши мулы прежде были людьми? – недоверчиво спросила она.

– Именно так, – ответил священник. – Держите ее за руки, – велел он конвоирам.

Сильные руки охватили запястья Мавры. Священник снова махнул рукой, и женщина почувствовала, что к ней вернулась способность двигаться.

– Приложите руки преступницы к Священному Камню! – приказал священник, и его голос отдался эхом в сырой пещере. Охранники повиновались.

Жгучий электрический удар пронизал руки Мавры от кистей до плеч. Он был так силен и болезнен, что она заорала и едва не отпрянула от мерзкого камня, хотя олборниане держали ее очень крепко.

– Это Мавра! Давайте быстрее! – крикнула Вис-тару Ренару и Хосуру, и те бросились вперед, не думая об опасности.

Между тем в пещере священник, улыбнувшись, приказал:

– Снова!

На этот раз ужасный удар и боль распространились у Мавры от бедер до пят и странным образом затронули уши. Она снова закричала и попыталась вырваться, – Еще раз! – скомандовал священник, но в следующий момент в пещеру ворвались разъяренные латы и аджитар. Боевые вопли Ренара, отражаясь от стен пещеры, производили устрашающее впечатление.

Священник, который, подобно большинству фанатиков, даже вообразить не мог, чтобы какие-то язычники посмели вторгнуться в его святая святых, остолбенел. Однако стражники повели себя совершенно по-иному. Отшвырнув Мавру, словно тряпичную куклу, они в мгновение ока повернулись лицом к нападающим. Пистолетов у них, к счастью, не оказалось, но они оба выхватили церемониальные стальные мечи.

Стараясь держать олборниан в поле зрения, Ренар и Вистару закричали:

– Мавра, бегите! Уходите отсюда! Мы справимся!

Воспользовавшись тем, что Ренар отвлекся, один из стражников кинулся вперед.

Ренар мрачно усмехнулся и поудобнее перехватил тает. Увидев тонкий, искривившийся, окованный медью прут, стражник засмеялся и сделал выпад. Ренар коснулся его меча.

Раздался оглушительный вопль, полетели искры, и черная высокая фигура рухнула на пол пещеры; рукоятка меча дымилась.

На второго стражника, включив свое внутреннее освещение, обрушилась Вистару, у которой еще осталось немного яда. Олборнианин взмахнул мечом.

И промахнулся.

Перевернувшись в воздухе, лата вонзила ему в живот смертоносное жало. Стражник зашипел, затем окаменел и тоже свалился на пол; его невидящие глаза остались широко открытыми.

Очнувшись около выхода из пещеры, Мавра Чанг медленно приходила в себя. Все ее тело покалывали невидимые иглы, перед глазами плыло, но, услышав слова Ренара, она сразу же последовала его совету. Обнаженная и оглушенная, она только путалась под ногами сражавшихся.

У Мавры кружилась голова, и она не смогла подняться на ноги. После нескольких неудачных попыток женщина встала на четвереньки и поползла вперед по дороге, наткнувшись на стражника, встретившего смерть от таста Ренара. Голова показалась ей необычно тяжелой, и поднять ее не было никакой возможности. Нервные окончания на затылке адски болели, и, кроме того, волосы свисали у нее перед самым носом, мешая как следует разглядеть, что происходит в коридоре. Однако она так или иначе двигалась к выходу, обползая тела стражников, освещенные все еще горевшими факелами. Снаружи было темно, и именно там ей больше всего хотелось сейчас очутиться.

Тяжело дыша. Мавра заползла в кусты и замерла, пытаясь расслабиться и изгнать из головы туман. Она