чем она до этого говорила. Потому что с ней что-то произошло. Что-то, чему она не находила объяснения и что было еще более странным, чем тайные королевства, вампиры и черная магия.

Когда ее пальцы сомкнулись на его руке и когда их тела впервые соприкоснулись (раньше, когда он держал ее за запястье, между ними оказался рукав куртки), произошло чудо…

Сначала она испытала болезненный толчок, и пульсирующая дрожь разлилась по всему телу. Мэгги задыхалась, напрасно стараясь оторвать от него руку и чувствуя себя так, словно ее подключили к электросети.

«Голубая молния! – в панике подумала она. – Он сожжет меня так же, как Берна».

Но вскоре Мэгги поняла, что он тут ни при чем. Это не было действием смертоносного огня, сразившего Берна, и происходило не по воле вампира. Таинственный мощный источник энергии поразил их обоих.

Нечто старалось… создать между ними канал телепатической связи. Иными словами описать это было невозможно. Ее сознание кто-то притягивал к сознанию этого парня. А его душа оказалась открытой перед Мэгги, совсем обнаженной и беззащитной.

Новые ощущения потрясли Мэгги. Она тяжело дышала, перед глазами сверкали звезды, ноги стали ватными, она падала и падала…

Он поймал ее, но и сам не удержался на ногах. Мэгги чувствовала его тело, как свое собственное, и знала, что с ним происходит. Незнакомец опустился на колени, продолжая держать ее в объятиях.

Что ты со мной делаешь?

Это не было мыслью Мэгги. Это была его мысль.

Я не знаю… Я ничего не делаю… Я сама не понимаю!

Мэгги понятия не имела, как надо общаться телепатически. Но ей и не надо было учиться. Все получалось само собой. Постоянный контакт установился между ними. Невероятное состояние – они словно слились вместе, оплавленные ударом молнии. Страшно… и упоительно. Мэгги замерла от восторга.

Она парила, и воздух вокруг нее дрожал от невидимых крыльев. Жаль, что большинству людей это недоступно!

Люди должны быть именно такими… соединенными вместе. Ничего тайного, никаких глупых стен между ними… – размышляла она, блаженствуя.

Парень отозвался быстро и резко, его мысль словно наотмашь ударила ее.

Нет!

Мэгги растерялась. И тут же почувствовала, что за грубостью он скрывал гнев… и страх. Он боялся ее. Он не хотел быть… Уязвимым.

Ну, ведь и я в таком же положении, – мысленно возразила Мэгги.

Она испугалась не меньше его, но сейчас ей было не до собственных эмоций. Связавшая их сила была настолько неизмеримо мощнее любого из них, что все страхи уже не играли роли. Один луч пронзил их насквозь, срывая все замки и маски и высвечивая самые потаенные уголки их души друг для друга.

Для тебя это нормально. Потому что тебе нечего стыдиться! – Его мысль мелькнула так быстро, что Мэгги показалось, она ослышалась.

Что ты имеешь в виду? Подожди… Дилос!

Так его звали. Дилос Редферн. Теперь она знала его имя. Кстати, она обнаружила, что он принц. Наследный принц королевской семьи вампиров, который родился, чтобы править этой страной, как правила здесь веками династия Редфернов.

Старый король был твоим отцом. И он умер три года назад, когда тебе было четырнадцать. С тех пор ты на троне.

Его сознание отталкивало ее, стараясь разорвать связь между ними.

Это не твое дело! – прорычал Дилос.

Подожди, пожалуйста, подожди.

И Мэгги мысленно погналась за ним. Она хотела ему помочь… Второй удар молнии остановил ее.

Она очнулась внутри его сознания. Странный и опасный мир окружал ее. Пугающий и тревожный, но полный красоты, застывшей в ледяном плену.

Мэгги была заключена в огромный кристалл, состоящий из блестящих, холодных, острых граней. Прозрачные льдинки преломляли неровный свет, который мерцал и многократно отражался, расцвечивая лед бриллиантовыми отблесками.

«Действительно опасное место», – думала Мэгги.

Края кристаллов вокруг нее были остры, как меч. Сей мир выглядел так, будто сюда никогда не заглядывал теплый луч солнца.

И ты живешь здесь? – спросила она Дилоса.

Уходи. – Ответ ударил ее, как порыв холодного ветра. – Убирайся!

Нет! Тебе не удастся испугать меня. Я взбиралась на ледники и раньше.

Ага, вот что напоминает ей это место. Высокогорный ледник. Голая ледяная вершина, где ничто – и, разумеется, никто – не может жить.

Но неужели с тобой никогда не случалось ничего хорошего? У тебя никогда не было ни