– Как ты посмела спросить? – возмутился он.

Его негодованию не было предела.

Подобную фразу Мэгги доводилось слышать только в кино.

– Я видела сон, – терпеливо объяснила она. – Вернее, не я видела, а сон был мне послан… – Она припомнила подробности. – Ты говорил, я должна что-то сделать…

– Иди к черту со своими снами! – отрезал парень. – Ты хочешь пить или нет?

Она жадно потянула к себе флягу, но он не отпускал ее.

– Воды хватит только для одного. Пей здесь.

Мэгги заморгала. Увы, фляга оказалась почти пустой. Она потрясла ее и услышала слабый всплеск.

– Кэди тоже нужна вода. Она больна.

– Она не просто больна. Она почти мертва. Нет смысла тратить на нее воду.

«Не могу поверить, что я опять это слышу. Он рассуждает так же, как Джина».

Она дернула флягу сильнее.

– Если я хочу поделиться с ней водой – это мое дело. Тебе-то что?

– Глупо. Воды хватит только для одного.

– Послушай…

– Странно… неужели ты меня не боишься? – вдруг спросил незнакомец.

Его искрящиеся глаза были прикованы к Мэгги, словно он читал ее мысли.

Действительно странно, но она не боялась. Ну не то чтобы совсем. Она боялась, конечно, но упрямство заставляло ее спорить, несмотря на страх.

– Вода моя, – продолжал он, – и я сказал, ее хватит только для одного. Ты сглупила, помогая ей раньше, вместо того чтобы убежать. Пора о ней забыть.

Мэгги почудилось, что ее проверяют. Но не было времени размышлять, зачем и почему.

– Отлично. Это – твоя вода, – ответила она дерзко. – И здесь хватит только одному.

Она потянула флягу сильнее, и он выпустил ее.

Мэгги отвернулась от парня, посмотрела вниз на камни, где лежала Кэди. Она внимательно пригляделась и заметила, что один камень был похож на люльку. Значит, фляга от него отскочит и застрянет в трещине. Она вытянула руку, примеряясь к броску.

– Стой! – Его окрик был грубым… и еще более грубой оказалась рука, схватившая ее запястье. – Ты соображаешь, что делаешь? – сердито спросил парень.

Мэгги очутилась с ним лицом к лицу и заглянула в его блестящие желтые глаза.

– Что ты делаешь?! – угрожающе повторил он, до боли сжав ее запястье.

– Я кидаю флягу с водой вниз, – ответила Мэгги.

«Какой он сильный! Я еще таких не встречала. Он мог бы запросто сломать мне руку».

– Я знаю! Но почему?

– Потому что это легче, чем нести ее в зубах. – Мэгги лукавила.

Дело, конечно, не в этом, а в том, что ей нужно было избавиться от соблазна. Жажда превратилась в наваждение, и она боялась, что не справится с собой, если будет держать в зубах эту холодную булькающую флягу с водой.

Он неотрывно смотрел на нее своими удивительными глазами, пытаясь проникнуть в ее сознание. Кажется, ему это удалось, во всяком случае, он догадался о настоящей причине ее поступков.

– Ты идиотка, – проговорил он медленно с явным недоумением, – ты должна слушаться своего тела, когда оно диктует тебе желания. Ты не можешь игнорировать жажду. С этим нельзя справиться.

– Можно, – просто ответила Мэгги.

Ее запястье совсем онемело. Если так будет продолжаться, она просто выронит флягу, и та полетит не туда, куда нужно.

– Нет, нельзя, – злобно прошипел он. – Иначе я бы знал.

Он оскалился.

Мэгги следовало быть готовой к этому. Ведь Джина предупреждала ее. Она же рассказывала ей о вампирах, ведьмах, оборотнях… Сильвия была ведьмой, Берн оказался оборотнем. А этот парень – вампир.

Но странное дело: превратившись в вампира, он не стал уродливее, в отличие от Берна. Его лицо, теперь еще более бледное и тонкое, казалось, как тогда в ее сне, высеченным изо льда. Золотые глаза горели ярче в обрамлении черных ресниц, которые стали еще темнее. Зрачки расширились, и в них зияла тьма, готовая поглотить кого угодно.

Но сильнее всего изменился его рот. Тонкие губы искривились в усмешке, обнажая клыки.