Фамилия Дмитрия Алексеевича была Весельчаков.

Дмитрий Весельчаков и его приятель заявили в обкоме, а потом в главке, что хотят работать на западном берегу.

Просьбу Весельчакова удовлетворили, а приятеля направили на восточное побережье, где была тоже острая нужда в людях. Приехав утром на комбинат и устроившись в общежитии, Дмитрий сразу же пошёл на пирс, осмотрел флот, поговорил с Вологдиной и стал подбирать себе команду.

Днём он зашёл к парторгу. Нырков посмотрел его кандидатскую карточку и сказал:

– Ещё один Весельчаков. Надеюсь, другого сорта.

Дмитрий заинтересовался однофамильцем, и Нырков коротко объяснил ему, что это явный рвач и вообще чуждый человек, хотя и неплохой рыбак.

– Откуда он у вас взялся? – спросил Дмитрий.

– Кто его знает! – с сердцем ответил Нырков. – Шатался по морям как неприкаянный. Вот и занесло его к нам.

Дмитрий ничего не сказал, но что-то в лице его дрогнуло.

Вечером он пришёл в полуразрушенную, но зато отдельную лачугу, в которой жил старый Весельчаков. Хозяин спал на койке, укрывшись своим тяжёлым пальто. Он лежал на спине. При тусклом свете фонаря его большое красное лицо казалось багровым.

Дмитрий долго стоял, пристально глядя на спящего, потом тронул его за плечо.

Весельчаков открыл глаза.

– Чего надо? – спросил он, увидев перед собой незнакомого человека.

– Вас зовут Алексей Степанович?

Весельчаков разом поднялся. Он слегка побледнел. Глаза его часто мигали.

– Вам чего? – изменившимся голосом неуверенно повторил он.

– Здравствуй, отец, – сказал Дмитрий, глядя ему прямо в глаза.

Весельчаков поднял руки, отступил на шаг, потом опустил руки, облизал губы и, точно захлёбываясь, произнёс:

– Ты… ты что это говоришь, а?

Дмитрий молчал.

– Ты… Митя?

– Я, отец.

Весельчаков опустился на кровать.

– Вот… вот ведь какое дело… – растерянно сказал он.

Они не обнялись и не поцеловались. Дмитрий тоже присел на кровать.

– Как живёшь, отец?

– Живу, – опустив голову, сказал Весельчаков. Потом тихо, почти шёпотом, спросил:– Мать как? Жива?

– Жива.

– Замужем?

– Нет.

Весельчаков покрутил головой, точно слепой, и сказал:

– А я вот… здесь нахожусь.

– Вижу.

Они помолчали.

– Что ж, – неестественно громко сказал Весельчаков, – раз такое дело, выпить надо. Ты водку пьёшь?

– Пью.

Весельчаков достал из чемодана, стоявшего в углу, бутылку, два стакана и жареную рыбу.

Когда он разливал водку, было слышно, как горлышко бутылки стучит о край стакана.

– Пей! – громко сказал Весельчаков. – Ты японскую-то уважаешь?

– Не пробовал ещё.

– А настоящей с материка не захватил?'

– Не захватил.

– Ну, давай.

Дмитрий выпил залпом и поморщился. А Весельчаков пил долго, словно боялся возобновления