– Мотор заливает! – крикнула Доронину Вологдина. – Надо возвращаться!
– Ни в коем случае! – прокричал Доронин. – Прикажите держаться во что бы то ни стало! Мы найдём дрифтер, его не могло далеко отнести!
Через несколько минут моторист появился снова. На него было страшно смотреть.
– Потонем! – донеслось до Доронина. – Мотор не держит!
– Приказываю держаться! – что есть силы закричал Доронин.
Моторист скрылся.
– Можно вернуться и взять на помощь пограничный катер! – крикнула Вологдииа.
– Нет! – закричал в ответ Доронин. – За это время дрифтер разобьёт в щепки.
Мотор работал с перебоями. Вологдина нагнулась над люком.
– Фильтр засорился! – крикнула она Доронину. – Я разрешила остановить мотор на три минуты!
Как только мотор смолк, волна тотчас же подхватила катер, высоко подняла его и с размаху положила на борт. Ледяная волна перекатилась через Доронина. Он захлебнулся.
– Держитесь! – сквозь вой ветра прокричала ему Вологдина.
Доронин крепко ухватился за поручни. Мотор уже работал. Новая волна надвигалась на катер. Над носом его нависла огромная водяная гора.
И вдруг катер, словно поднятый чьей-то могучей рукой, оказался на самом гребне волны. В ту же секунду Доронин увидел дрифтер. Захлёбываясь водой и ветром, он схватил Вологдину за плечо:
– Дрифтер!
Но она и сама уже увидела судно.
– Справа по борту дрифтер! – резким движением открыв дверь рубки, крикнула она Ныркову.
Нырков почти лёг на штурвал, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь залитое водой стекло. Ничего не видя, он попытался опустить стекло, но это ему не удалось. Тогда со всего размаху он ударил по стеклу кулаком…
Ветер и вода ворвались в кабину. Окровавленной рукой Нырков захлопнул дверь. Теперь он ясно видел дрифтер. Судно наполовину затонуло. Волны со всех сторон перекатывались через его уже скрывшуюся под водой палубу. Несколько рыбаков, стоявших по колено в воде, жались к мачте, обхватив её руками.
– Осторожней подходи! – крикнула Вологдина Ныркову.
Команда катера стояла на палубе с баграми и спасательными кругами. Несколько раз Нырков почти вплотную подходил к дрифтеру, но каждый раз начинал отчаянно вертеть рулевое колесо, опасаясь, как бы дрифтер не пошёл от толчка ко дну.
Наконец ему удалось невозможное. Он подвёл катер вплотную к дрифтеру и мгновенно отработал в сторону.
Но этого мгновения оказалось достаточно для людей, находившихся на дрифтере. Они бросились к борту катера и, подхваченные командой, тотчас очутились на палубе.
В этот момент мачта дрифтера рухнула. Тяжёлый обломок, поднятый волной, ударил Доронина по голове. Удар пришёлся в висок, и Доронин потерял сознание.
Очнувшись, он увидел, что лежит у себя в кабинете с туго перевязанной головой.
Открыв глаза, Доронин сейчас же закрыл их. Он испугался, как бы кто-нибудь не заметил, что сознание вернулось к нему.
Первое чувство, которое он испытал, придя в себя, был мучительный, горький стыд.
Люди чуть не погибли из-за его упрямства. Теперь его с полным правом будут считать самодуром. Вологдина окончательно отвернётся от него, Нырков никогда больше не придёт к нему за советом. Рыбаки будут показывать на него пальцами и посмеиваться ему вслед…
Кроме всего прочего, ему придётся отвечать за самоуправство и, вероятно, понести заслуженно суровое наказание.
Но не это больше всего мучило Доронина. Его угнетало то, что теперь он потеряет доверие людей, завоёванное с таким трудом. Ведь он уже перестал быть чужим для этих людей. Вместе с ними он пилил и корчевал пни, спал под одним брезентовым полотнищем у лесного костра. Теперь всё это было зачёркнуто его самонадеянным, тупым упрямством…
Доронин ощутил такую злобу на самого себя, что не выдержал и пошевелился.
В это время дверь отворилась, и кто-то неслышно вошёл в комнату. Увидев Вологдину, Доронин поспешно закрыл глаза. «Убедится, что я сплю, – подумал он, – и оставит меня в покое».
Но, подойдя к кровати, на которой лежал Доронин, Вологдина не только не ушла, а, наоборот, села в плетёное кресло и уставилась на Доронина.
Он чувствовал на себе её внимательный, пристальный взгляд.
«Что ей надо? – подумал он, крепче зажмуривая глаза, – Поиздеваться пришла, что ли?»
Так прошло пять минут, десять, пятнадцать. Наконец Доронин не выдержал и открыл глаза.
– Я знала, что вы не спите, – негромко сказала Вологдина. – Как вам… лучше?
– Вот что, – медленно, с трудом выговорил Доронин, – если вы пришли для того, чтобы ещё раз доказать мне свою правоту и насладиться победой, то все это напрасно.
