С утра ветра не было. «Повезло», – подумал Доронин.

Он пришёл на пирс в толстом брезентовом плаще, надетом поверх пальто. Откуда-то тянуло запахом йода, на берегу лежали тёмно-зелёные волнистые плети морской капусты.

Море было относительно спокойно. Белесая полоса тумана закрывала горизонт. Волны лениво катились к берегу.

Весельчаковский сейнер стоял у внутренней стенки ковша. Короткая тень от мачты неподвижно лежала на палубе. Доронин по каменной стене прошёл к сейнеру. На корме рыбаки укладывали сети. При виде Доронина Весельчаков высунулся из окна рулевой рубки и крикнул:

– Ждём, ждём, товарищ директор!

Доронин перескочил через фальшборт и очутился на палубе.

– Прикажете отчаливать? – с подчёркнутой вежливостью спросил Весельчаков.

– Действуйте, – сказал Доронин, делая вид, что не замечает его иронии.

Весельчаков высунулся из окна и крикнул:

– По местам, ребята! «Добро» получено!

Через несколько минут ровно затарахтел мотор. Палуба стала вздрагивать мелкой дрожью.

Доронин стоял в рубке за широкой спиной Весельчакова, державшего руки на рулевом колесе.

Когда сейнер вышел в море, из окна стал виден весь комбинат: пустынная ещё каменная пристань, развешанные для просушки сети, консервный завод, длинные низкие сараи пошивочного и засольного цехов и за ними тёмные, прикрытые утренним туманом сопки.

Сейнер стало покачивать. Крутя рулевое колесо, Весельчаков искоса поглядывал на укреплённый перед ним компас.

– Это вы, товарищ директор, правильно сделали, что с нами в море пошли, – Весельчаков говорил, не оборачиваясь, и Доронин не видел выражения его лица. – Теперь сами увидите, что никаких таких секретов мы не имеем. Просто люди честные, добросовестные, понимаем, что государству рыба нужна.

Доронин молчал.

– Вот мы сейчас миль за двадцать мористей уйдём и начнём рыбку ловить, – не унимался Весельчаков. – А там с улова и поджарить можно.

Доронин по-прежнему молчал. В конце концов умолк и Весельчаков. В окно рубки дул холодный солёный ветер. Сейнер сильно качало. Теперь Доронин понял, что море выглядело спокойным только с берега.

Невесть откуда появился туман. Казалось, что сейнер пробирается сквозь облака, спустившиеся прямо на воду. В рубке всё стало влажным: стены, потолок и даже широкая спина Весельчакова.

– Ну и места! – снова заговорил Весельчаков. – Одно спасенье – компас. А то погонит твой корабль прямо к самураям в гости…

Взглянув через плечо Весельчакова на влажное стекло компаса, Доронин увидел в нём улыбающееся лицо шкипера.

Качка усилилась, и Доронин почувствовал, что ему становится нехорошо.

Внезапно туман рассеялся. Не более чем в километре от сейнера над водой взметнулось чёрное длинное тело огромной рыбы.

– Акула-матушка, – спокойно сказал Весельчаков. – Должно, касатки атакуют. Вот, товарищ директор, доложу вам, игра природы – касатки. Самки куда меньше акулы, а в бой первые лезут…

Действительно, описывая в воздухе крутую дугу, из воды выскакивали какие-то короткие стремительные рыбы с острыми плавниками на спине.

«Все запугивает!» – подумал Доронин.

Весельчаков повернул рулевое колесо и сказал!

– Ещё немного возьмём мористей и начнём.

Доронин с трудом расслышал его слова. Он стоял, ухватившись руками за оконный переплёт. В ушах его звенело. Во лны с шипением лезли на сейнер и перекатывались по палубе. Доронин облизал губы и почувствовал острый, солёный вкус во рту. Его затошнило.

Погода все ухудшалась. Казалось, что ветер грудью упёрся в рубку. Сейнер нырял из одной волны в другую. Время от времени корма его отрывалась от воды, и тогда становилось слышно, как винт режет воздух.

Весельчаков наконец обернулся.

– Э-э, – протянул он, одной рукой придерживая рулевое колесо, – что это с вами, товарищ директор?

Он крикнул одного из рыбаков, и тот, подхватив Доронина под руки, с трудом спустил его по трапу в помещение для команды. Подстелив грязный, пропахший рыбой ватник, он уложил директора на грубые дощатые нары.

Доронин лежал, запрокинув голову и боясь пошевелиться.