была напрасной. Кива солнца – это потрясающее открытие, благодаря которому наша экспедиция войдет в историю. И память о Норе, Питере, Энрике и Билле будет жить в веках, как память обо всех великих первооткрывателях. Уверена, окажись мисс Келли на нашем месте, она поступила бы точно так же, – помолчав, добавила Слоан.

– Что? – в наступившей тишине раздался хриплый голос Свайра.

Удивление и растерянность сменились на его лице выражением откровенного гнева.

– С каких это пор вы стали так хорошо разбираться в намерениях мисс Келли? – процедил он. – Лично я хорошо помню об одном ее намерении – исключить вас из членов экспедиции.

– Вы что-то имеете против моего предложения? – Голос Слоан звучал мягко, однако в янтарных глазах засверкали угрожающие огоньки.

– Прежде всего мне бы хотелось задать вам один вопрос, – бросил Свайр. – Относительно вашего прогноза погоды.

Блейк ощутил, что внутри у него все сжалось. Девушка спокойно встретила полыхающий яростью взгляд ковбоя.

– Вы, случайно, не страдаете слуховыми галлюцинациями? – Голос Роско дрогнул. – Вода хлынула в долину всего через двадцать минут после того, как вы сказали, будто по радио обещают устойчивую ясную погоду.

Слоан по-прежнему в упор смотрела на Свайра, не торопясь нарушить напряженное молчание.

– Нет, я не страдаю галлюцинациями, – отчеканила она. – А вам, я полагаю, известно, что погода в этих краях чрезвычайно непредсказуема и переменчива.

Лицо ковбоя несколько смягчилось.

– Поэтому здесь нельзя слишком полагаться на прогнозы, – продолжала Слоан. – Стихия может налететь в любую минуту.

Слова ее, казалось, убедили Свайра.

– Да, вы правы, здесь нельзя полагаться на прогнозы, – негромко согласился он. – Но вы были на самой вершине. И наверняка видели грозовые тучи, – добавил ковбой ледяным тоном.

– Иными словами, Роско, вы обвиняете меня в обмане? – вкрадчиво осведомилась Слоан.

Угроза, весьма недвусмысленно прозвучавшая в ее низком мелодичном голосе, заставила Свайра невольно податься назад.

– Я ни в чем вас не обвиняю, – пробормотал он. – Я всего лишь хочу напомнить, что мисс Келли не собиралась открывать эту проклятую киву.

– А я хочу напомнить, что ваша обязанность – присматривать за лошадьми, – невозмутимо изрекла Слоан. – И все, что касается научных исследований, не имеет к вам ни малейшего отношения.

Свайр резко встал и пошел прочь. Через несколько шагов он обернулся.

– Вы сказали, Нора и другие войдут в историю благодаря потрясающему открытию. – Ковбой вперил в девушку жгучий взгляд. – Но им слава уже не нужна. А вот вы спите и видите, как бы прославиться. И ради этого готовы на все.

С этими словами Роско исчез за деревьями.

Преодолев последние ступеньки веревочной лестницы, взмокший Блейк вступил на каменистую землю Квивиры. Слоан, поднявшаяся первой, ждала его на стене. Поддавшись внезапному импульсу, профессор обвел взглядом долину. Подумать только, всего несколько часов назад он, стоя на том же самом месте, с замиранием сердца наблюдал за разгулом обезумевшей стихии. Теперь отсветы полуденного солнца, радостные и безмятежные, играли на окрестных скалах. Воздух, насквозь пропитанный влагой, сделался прохладным и свежим. Птицы ликующе щебетали. В лагере царил полный порядок. Поклажу и запасы продуктов перенесли на более высокое место. О разразившейся катастрофе напоминал лишь мутный коричневый ручей, подобно шраму пересекавший долину, да стволы поваленных деревьев, раскиданные вдоль его берегов. Блейк двинулся к Слоан. Девушка сосредоточенно копалась в рюкзаке.

– Это еще зачем? – Профессор указал на револьвер, заткнутый ею за пояс.

– Ты что, забыл, что случилось с Холройдом? – не поднимая головы, поинтересовалась она. – И с нашими злосчастными лошадьми? В случае чего я сумею за себя постоять.

Блейк помолчал.

– Ты не говорила со Свайром? – спросил он наконец.

– А о чем мне с ним говорить?

– Ему не слишком понравилось, что мы собираемся войти в киву солнца.

– Его мнение никого не волнует, – пожала плечами Слоан. – Он всего лишь наемная рабочая сила, и ничего больше. Хотя, признаюсь, отчасти он прав. Я действительно хочу славы и не вижу в этом ничего дурного, – с улыбкой добавила она и крепко сжала руку Блейка. – И слава не заставит себя ждать, в этом можно не сомневаться. Газеты по всей Америке будут трубить о нашем открытии как минимум неделю. А на юго-западе шумиха не стихнет целый месяц.

Над краем скалы показалась голова Бонаротти. Девушка быстро выпустила руку профессора. Повар подошел к ним. За плечами у него висел рюкзак с инструментами, а из кобуры на боку также выглядывала рукоять револьвера сорок четвертого калибра.

– Идемте, – бросила Слоан.

Вслед за ней Блейк и Бонаротти пересекли центральную площадь и двинулись в заднюю часть города. Сердце, подобно молоту, билось в груди Арона.

– Как вы думаете, в этой самой киве действительно полно золота? – украдкой поинтересовался повар.

В глазах итальянца профессор впервые различил отблеск бурных эмоций, скрытых под маской невозмутимости.

– В этом нет никаких сомнений, – проронил ученый. – Иначе и быть не может.

– И как мы с ним поступим, с этим золотом?

– С золотом? – переспросил Блейк. – Как поступить с золотом, решит руководство института.

Бонаротти погрузился в молчание. Интересно все-таки, зачем этого типа понесло в экспедицию? Раньше подобный вопрос не приходил профессору в голову.

А еще Арон впервые осознал, что, предаваясь мечтам о сокровищах кивы, он ни разу не подумал о том, какая участь их ожидает. Возможно, находки выставят в одном из залов института. Или, подобно сокровищам гробницы Тутанхамона, они совершат целый тур по музеям всего мира. Откровенно говоря, Блейка данный вопрос не слишком занимал. Его волновало лишь открытие, благодаря которому его имя встанет в один ряд с именами самых выдающихся археологов.

Согнувшись в три погибели, они миновали склеп и протиснулись через узкий проход, ведущий в потайную пещеру. Слоан опустила на землю две переносные лампы, направив свет на заваленный камнями вход в киву. Затем она завозилась с камерой, а Блейк и Бонаротти принялись выкладывать из рюкзаков инструменты. Арон словно со стороны наблюдал за собственными движениями, неспешными и благоговейными, как перед священнодействием.

Точно по команде, профессор с поваром повернулись к девушке, ожидая распоряжений. Установив фотоаппарат на треножник, она воззрилась на них.

– Думаю, нет нужды лишний раз напоминать о важности дела, которое нам предстоит выполнить, – произнесла Слоан. – Подобные открытия случаются раз в столетие, и поэтому мы обязаны соблюдать предельную осторожность. Будем действовать в полном соответствии с правилами проведения раскопок и документировать каждый шаг. Луиджи, вы снимете слой песка и пыли. Прошу вас, ничего не повредите. Арон, ты разберешь завал, мешающий подойти ко входу. Но прежде всего я сделаю несколько фотографий.

Она склонилась над камерой, и царивший в пещере полумрак разорвали яркие вспышки. Потом Слоан кивнула спутникам, разрешая им приступить к работе.

Бонаротти взялся за лопату, а Блейк осмотрел камни. Кладка оказалась сухой и, вне всякого сомнения, не имела археологической ценности. Он мог справиться с ней вручную, без помощи специальных инструментов. Однако стоило ему поднять первый валун, руки согнулись под неожиданной тяжестью. Вскоре мышцы обеих конечностей дружно заныли. Как ни странно, завал в отличие от самой кивы не