были и вчерашние чтицы. Похожую на мышонка звали Асей, строгую в очках - Тасей. Прикольно.
Стив выудил из кармана к счастью не портсигар, а свои чудо-очечки, водрузил их на нос и, хлопая глазами, промолвил:
- Ну что, господа?… Какие планы?
Макс показал ему большой палец.
- Г- ы… -сказал Стив и тоже показал большой палец. - Ну пойдем.
- Вер. Мы пойдем на разведку. - Егору понравилась утренняя Вера, спокойная такая. - Осмотримся.
- Осторожнее. - с тревогой посмотрела она. - Вам что- нибудь нужно?
- Да. У нас вчера оружие… Изъяли. Можно нам его назад?
- Да, да. Конечно. Я скажу сейчас.
Сегодня она выглядела лучше. Немного как будто повеселела. А она красивая. И пахло от нее опять загадкой.
В приемной за столом вместо Володи сидел товарищ с покусанными пальцами.
- Привет. - поздоровался Егор, получив в ответ неприязненно-осторожный взгляд. - Мы пойдем погуляем. А где Володя?
Укушенный пожал плечами и процедил сквозь зубы:
- По делам.
- Ну и мы по делам. Показывай, Стив.
Стив до конца еще не проснулся, почти ничего не говорил, только бурчал под нос неразборчивое и громко зевал. В гулких темных коридорах звуки его позевываний казались подвыванием призраков прежних, скорее всего несчастливых обитателей этих катакомб, даже мурашки забегали.
- Стив, может тебе помочь надо? - наконец не выдержал Макс. - Можно уши натереть, можно пощекотать, можно пендаля дать хорошего - ты что выберешь?
Все захихикали.
- Джа выбирает, Стиву по-фиг. - проскрипело впереди.
Но зевать перестал. А может перестал озвучивать. Непонятно было, как он умудряется ориентироваться здесь и запоминать дорогу. Егор пытался, но в этих коридорах, лестницах, коридорчиках запутался буквально сразу, как только начал пытаться. Может и Стив каждый раз так, надеясь на Джа, бродит, пока тот не выведет?
- Стив, а как ты дорогу запоминаешь? Есть система?
Будешь хорошим, Стив расскажет.
- А когда я буду хорошим?
- Стив поймет.
Тут он опять куда-то провалился. В луче блеснули рельсы и Егор спрыгнул следом.
Подойдя к эскалатору, Стив пнул неподвижные ступеньки.
- Опять не ездят! - с каким-то детским отчаянием сказал он.
Все-таки зарубало его с утра. Тяжело вздохнув, он поплелся вверх, выключивфонарик. Все последовали его примеру - действительно незачем. В по-настоящему непроглядной черноте они шли друг за другом, поднимаясь все выше и выше. Это было очень символично.
Сделав лишний высокий шаг и провалившись, Егор в который раз подивился тому, насколько быстро тело привыкает к чему-то определенному и какую мгновенную панику производит изменение этой определенности. То же происходило и сзади.
Подойдя к стеклянной двери и нагнувшись ее открыть, Стив внезапно застыл и погасил фонарь.
Тсс…
Опять долго стояли слушали - ничего. Вдруг что-то ткнулось Егору в живот. Стив.
- Пасут! Пасут! - послышался панический шепот. - Уходим!
Егор не знал что делать. Стив, оттолкнув его с дороги, уже лез назад, спотыкаясь. Внезапно зажегся свет и спокойный голос Стаса сказал:
- Измены.
Он прошел к двери, посветил вниз, нагнулся, чтото подвигал, открыл ее на себя и, придерживая ногой сидя на корточках, резко высунулся и, быстро светанув фонариком во все стороны, спрятался назад.
- Никого, как я и думал. - сказал, вставая. - Стив, как не стыдно. Пойдем.
- А Стив слышал! - оправдывался тот потом в переходе. - Может ушли?
Впереди был дневной свет, резко врубавшийся сбоку в темноту. С наслаждением вошли в него, вдыхая чистый воздух и чувствуя разницу. За ночь снега еще подсыпало и на нем уже отпечатались свежие следы наверх. Тимур и его команда.
- Вообще вас давно уже вычислить всех могли. - заметил Стас, глядя на следы. - Видать пока не до вас. Пойдем на машину посмотрим? Хотя нет, не будем следить, пусть стоит. Куда пойдем?
- Может, по следам их пройдемся, посмотрим куда они? - предложил Максим.
- Да ну их. - у Егора вообще-то был план. - Еще стрельбу поднимут. Пойдем на эту, на Манежную площадь. Можно туда незаметно подойти и понаблюдать за ней откуда-нибудь?
Стив не очень туда хотел. Видно, что побаивался. Мялся.
- Ну… Ну можно… Стив может. Пойдем.
- Далеко это?
- А- а… -махнул рукой и опять зевнул.
Солнце сегодня светило мутно, издалека. Снег - как чистая белая страница, на которой можно было с сегодняшнего дня начать писать новую жизнь. Дома вокруг смотрели чинно и строго, только иногда кое-где несерьезно поблескивая разбитыми стеклами, как спившийся доктор в пенсне.
Писать, по предложению осторожного Стаса, начали криво, запутывая следы, он сам показал как. Даже весело получалось, пока где-то вдалеке не зарокотал движок. Допрыгали по-быстрому до двора, Стас там поводил, вывел на площадь в другом месте и сказал покорно прыгавшему сзади Стиву.
- Ну все. Теперь веди.
Стив посмотрел на него, пошевелил очками и повел в ту сторону откуда припрыгали.
Долго ли коротко ли, красивыми дворами с заснеженными деревьями, перелезая кое-где через ограды и заборы и быстро перебегая улицы, но куда-то добрались. Подойдя со двора к одному из домов, Стив нырнул в раскуроченную дверь подъезда.
- Ух ты! - восхищенно сказал Макс.
Внизу слева виднелась площадь и кусок Исторического музея с Жуковым, и красная стена, и там внутри все было на месте, высокомерно желтело. Площадь была пуста и даже без видимых свежих следов, по крайней мере, больших. Из самого крайнего окна был даже виден купол Охотного ряда. Он оказался сильно дырявым. Вспомнилось, как снизу, под вкусный как торт кофе, разглядывал коряво-сказочных зодиаков, пугавших друг друга. Или это не там зодиаки были?
- Не стойте у окна, там кто-то есть! - взволнованно сказал Стас, отпрянув вглубь и показывая на здание напротив.
Это была гостиница знаменитая, старая. Как это она называлась? Название было похоже на ряженого дядьку в ее дверях. Егор тогда с содроганием подумал - как это можно стоять тут куклой и все про тебя знают, что ты швейцар?
- Что ты видел? - допытывался Максим.
- Не знаю. - Стас опять был спокоен. - Может показалось? Шторы что ли дернулись.
- Ну а где им еще быть? - рассудительно сказал Макс. - Или там… Или еще где-нибудь. Стрелу же забивают?
Ждать пришлось долго. Пока ждали, ходили по квартире, осматривались. Богато тут жили.
Хозяйственный Стас мудро прихватил свежезалитый термос и заныканную пачку печенья. Под чаек, он пустился в философские рассуждения о всеуравнивающей смерти, но его никто не слушал - это и так было очевидно.
