Владимирович и подошел к официантке.
– Вот вам еще чай, – участливо сказала Оля и передала фарфоровую чашку Мазуркину. – Если что – зовите. Вот по этому телефону.
– А если, Оленька, вы будете заняты с другими клиентами?
– Я сегодня обслуживаю только вашу компанию, – улыбнулась девушка.
– Спасибо, Оленька, – как-то слишком вежливо поблагодарил Мазуркин. – А во сколько вы заканчиваете сегодня? – держа одной рукой чашку с чаем, а второй беря руку девушки, ласково спросил Иван Владимирович.
– Ой, я сегодня работаю до одиннадцати, да и потом шеф может работой загрузить, – серьезно ответила Ольга и аккуратно забрала свою руку.
– Ну, с шефом мы договоримся, – заверил молодую официантку Иван Владимирович. – Вот что, Оленька, вы мне нравитесь, – на этот раз громко заявил Мазуркин. – Я вижу, вы чудесная девушка. Я давно таких не встречал, – томно произнес Иван Владимирович и, поставив чашку с чаем на стол, взял руку девушки в свою и чувственно продекламировал:
Ольга на этот раз не убрала руку Мазуркина, когда тот прижал ее руку к своей груди и поцеловал ее в лоб.
– Ну что, договорились? – спросил он серьезно.
– Иван Владимирович, – покраснела девушка и убрала свою руку, – я замужем.
– Ничего, – невозмутимо ответил Мазуркин, – и с мужем мы договоримся.
– Нет, нет, – возразила девушка и удалилась от собеседника на несколько шагов.
– Оленька, о чем вы подумали? Мы ведь взрослые люди, – серьезно заявил Иван Владимирович и сделал несколько шагов по направлению к девушке.
Но в этот момент открылась дверь и показался Бугров.
– Что, Иван Владимирович, все тебе неймется? Девок мало? – сказал он сердито, вогнав в краску и Мазуркина, и Ольгу. Последняя и вовсе перепугалась, чуть было не выронила из рук поднос.
– Ну что вы, Петр Андреевич? – заикаясь, ответил Мазуркин. – Мы тут с Оленькой за жизнь говорили, она хорошая девушка, – начал оправдываться Иван Владимирович. В его словах звучал не только испуг, но и раздраженность, смешанная с досадой.
Установившуюся паузу прервал хрипловатый голос Бугрова.
– Оля, ты все подготовила, как я просил? – спросил он у девушки.
– Да, как вы просили, – ответила Ольга.
– Тогда ты свободна, – коротко бросил он девушке, которая уже сделала несколько шагов к выходу. – Если понадобится, я позвоню.
– Хорошо, – ответила ему Ольга и ухватилась двумя руками за тележку, на которой находилась ненужная посуда.
– Я думаю, свободна на час, – бросил в ее сторону и посмотрел на ручные часы Бугров.
– Хорошо, – снова ответила девушка.
Эти слова не понравились Мазуркину, который понял, что его личные планы придется скорректировать. Не понравился ему и тон Бугрова, который был резким и неприятным. А Мазуркину, который не любил разговоров на повышенных тонах, это могло стоить испорченного настроения. В такие моменты Мазуркин становился совсем другим. Кротость и мягкость улетучивались, и их место занимали агрессивность и язвительность.
– Оленька, мы с тобой не закончили, – выдавливая из себя хладнокровие, бросил ей вслед Иван Владимирович Мазуркин.
Несмотря на то, что девушка не ответила, Иван Владимирович сам подошел к двери и помог ей переставить через порог тележку с посудой.
– Оленька, я серьезно, – приложив руку к сердцу, обратился к девушке Мазуркин.
– Я поняла, – слегка улыбнувшись, ответила ему Ольга. – Вас ждут, – заметила она сухо и покатила тележку в сторону ресторана, откуда доносилась громкая ритмичная музыка.
Иван Владимирович, почесав затылок, решительно вошел в каюту, где его ожидал Бугров, и закрыл за собой двери.
Уязвленное самолюбие толкало Мазуркина к скандалу. И он был близок к тому, чтобы попросить босса не лезть в его личные дела. Он даже внутренне решился покинуть это помещение, чего бы это ему ни стоило, или на худой конец напиться в драбадан и таким образом выразить свой протест Бугрову.
Бугрова он застал сидящим в роскошном кожаном кресле и смотрящим в одну точку на стене. Только сейчас Мазуркин заметил, что профиль босса был угрожающим. С его орлиным носом вкупе с оттопыренным воротом и взъерошенными волосами, он был похож на голодного стервятника. В этот момент Мазуркин понял, что не хотел бы встретиться взглядом со своим собеседником. Поэтому он поспешил присесть в кресло, стоящее в углу, сбоку от Бугрова, который продолжал недвижимо сидеть в кресле.
Секунд двадцать в комнате царила тишина. И только громкая музыка, которая просачивалась через двери и открытые иллюминаторы капитанской каюты, напоминала о том, что где-то совсем рядом кипит беззаботная жизнь.
Бугров продолжал молчать, но Мазуркин кожей чувствовал, что босс силится сказать что-то, но каждый раз откладывает. Зная Бугрова долгое время, Иван Владимирович понимал, что развязка произойдет неожиданно и разговор пойдет на повышенных тонах. Он также знал, что в этот момент лучше молчать. Но Мазуркин понимал и то, что с Бугровым нельзя быть излишне податливым. Для человека с богатым криминальным прошлым такая позиция могла быть воспринята как рабское согласие и вызвать ненужное раздражение.
Впрочем, о гневе босса Мазуркин знал больше от своих подчиненных, попавших под горячую руку хозяина, так как его лично это явление эмоциональной природы Бугрова практически не касалось. Иван Владимирович в глубине души гордился этим и полагал, что у босса есть уважение к нему и его работе. Еще он думал, что Бугров справедливо полагал, что повышать свой голос на лучшего помощника не имеет смысла.
И все же волнение шефа невольно передалось и Мазуркину, который поймал себя на мысли, что давно не видел Бугрова таким. Иван Владимирович боялся только того, что их прежние отношения могут нарушиться, и поэтому попытался усмирить свой гнев.
– Почему все не так, мать их?! – грязно выругался Бугров.
– Что-нибудь случилось? – решился спросить Мазуркин.
– Да, случилось! – раздраженно ответил собеседник Ивана Владимировича. – У меня ощущение, что наш банк пасут.
– Кто? – недоуменно спросил Мазуркин.
– Дед Пихто! – со злостью ответил Бугров.
– У меня все нормально и по активам и по процентным ставкам. Мы же недавно лицензию свою подтвердили, Центробанк дал добро, – взволнованно затараторил Мазуркин.
– Да что ты заладил со своим Центробанком! – Бугров поднялся с кресла и нервно ударил кулаком по столику. Удар был таким, что несколько серебряных ложечек соскочили со стола и разлетелись в разные стороны.
– Как хотите... но у меня все чисто, – повторил Мазуркин, но, встретившись взглядом с шефом, запнулся.
– Не хватало, чтобы у тебя были проблемы, – огрызнулся Бугров и, подойдя к Мазуркину, посмотрел ему прямо в глаза. – Ты же у нас грамотный мужик? – ухмыльнулся Бугров, и после своих слов колюче засмеялся.
Мазуркин понял грязный намек со стороны босса, но сделал вид, что пропустил шутку мимо ушей и продолжает внимательно слушать собеседника.
– Или ты не мужик? – продолжал ржать Бугров, провоцируя Мазуркина на конфликт.
– Так кто нас пасет? – попытался перевести разговор в другое русло Мазуркин.
– Я сам пока не знаю, – вытирая мокрые от слез глаза, нервно всхлипывая и продолжая смеяться,
