Решив передохнуть после неудачных попыток повесить картину с изображением Матушки-крольчихи, Эйлин обернулась и увидела Рика.

— Рада тебя видеть, — сказала она с усмешкой. — Мне как раз не хватало высокого мужчины, чтобы это повесить.

Рик словно онемел и вместо того, чтобы проронить хоть слово, вошел в комнату, взял у нее из рук картину и бережно повесил на гвоздь.

— Здорово. Теперь все готово. — Она смотрела на него снизу вверх. — Правда, восхитительно получилось?

— Слово «восхитительно» даже приблизительно не может передать всего этого волшебства, — забормотал Рик и крепко обнял ее. — Я поверить не могу тому, что ты здесь. Господи, Эйлин. Ты мне так нужна. Я…

Крепких объятий было недостаточно. Того, что она была совсем рядом, тоже было недостаточно. И он подозревал, что никогда не сможет насытиться Эйлин.

Она тоже обнимала его. Потом отвела назад голову и спросила:

— Удивлен?

Гладя рукой ее лицо, Рик медленно обвел Эйлин с головы до ног внимательным взглядом, убеждаясь еще раз, что она не мираж.

— О да, конечно.

— Отлично, тогда можно считать, что моя работа выполнена.

Искра испуга зажглась где-то внутри.

— Не уходи, Глазастик. Останься со мной навсегда.

— Я никуда не собираюсь уходить, Рик, — ответила Эйлин, и голос ее стал удивительно мягким. — Я люблю тебя, болван.

Он от души рассмеялся. Все было хорошо вокруг. Несколько долгих дней ему пришлось терпеть невыносимую боль. Лелеять ее, убеждая себя, что случилось то, что и должно было случиться. Но сейчас, когда он всматривался в глаза Эйлин, светящиеся любовью, он твердо знал, что его сердце никогда не испытает этой боли снова.

— Я люблю тебя, — проговорил он. — И больше не боюсь тебе в этом признаться. Но я боялся сделать это раньше. Господи, Эйлин. Я думал, что слишком сильно тебя люблю.

Она радостно улыбалась, и мир Рика становился упорядоченным и светлым.

— Любви никогда не бывает слишком много.

— Теперь я это знаю. Одна мысль потерять тебя приводит меня в ужас. Господи, я ведь чуть не выгнал тебя собственноручно.

Она отрицательно замотала головой и обхватила его лицо ладонями.

— Тебе не удастся сделать этого, Рик. Я никуда не уйду.

— Знаю, — произнес Рик, ощущая, как годами копившаяся холодность отступает. — Я понял это, как только увидел дом и то, что ты из него сделала. И какая-то часть меня тоже была уверена в этом и раньше. Я просто слишком боялся поверить в это. — Руки его быстро передвигались по ее телу, гладили плечи, дотрагивались до лица, перебирали волосы. Казалось, что прикосновений тоже никогда не будет достаточно. — Я звонил сюда вчера вечером. Мне очень нужно было с тобой поговорить, но никто не ответил, и я…

Она прикрыла ему пальцами рот.

— Детскую покрасили только вчера, запах краски был очень сильным, и я решила переночевать у бабушки.

— Детская, — повторил Рик, наслаждаясь каждым произнесенным звуком. Каждым изображением, украсившим эту комнату. Собой и Эйлин. Их будущим ребенком. И другими детьми, которые у них обязательно появятся. Он мог отчетливо себе представить, как они идут по жизни вместе, дружно взявшись за руки.

Эйлин плавно подняла руки, обвила его шею и, улыбнувшись, нежно сказала:

— С возвращением, Рик. Добро пожаловать домой.

Она поцеловала его, и Рик понял, что он, наконец, нашел свой дом. Именно здесь, с Эйлин, его временной секретаршей и вечной возлюбленной.

Пять лет спустя…

— Пап, где мама?

— Тсс… — тихо зашептал Рик, когда его четырехлетний сын Райан забрался на диван и уселся возле него. — Разбудишь малышку.

Райан протянул пухлую ручку, чтобы потрогать спящего младенца, раскинувшего свое тельце на папиной груди.

— Кэрри не спит.

— Она обязательно уснет, если мы не будем ее беспокоить, — произнес Рик, приглаживая волосы сына и убирая их с покрывшегося испариной лба.

Мальчишка бегал по двору за своим любимым щенком, пока животное в изнеможении не распласталось бесформенной массой на своем коврике. Однако Райана было не так просто утомить. Одна из его младших сестер, Кэти, двух лет от роду, которая была еще более крепким орешком, чем ее старший брат, и хитрой на выдумки, в настоящий момент, к счастью, спала в своей комнате наверху.

И если Рику удастся немного утихомирить Райана, можно надеяться, что Кэрри тоже скоро заснет. Но в свои шесть месяцев малышка внимательно следила за всем и очень неохотно закрывала свои большие зеленые глаза.

Райан прижался к отцу и шепотом, который можно было услышать и с улицы, спросил:

— Когда вернется мама?

— Скоро, — обнадежил его Рик и почувствовал, как сердце переполняет любовь к своему сыну и двум дочерям, которыми их с Эйлин наградил Господь. У Рика было теперь все. — Она поехала по магазинам, за покупками, разве ты забыл?

— Чтобы купить мне что-то? — Райан еще ближе подкатился к отцу и лениво забавлялся с крошечной ручкой сестренки.

— Возможно, — допустил Рик, улыбаясь.

Рождество было не за горами, и Эйлин со своей сестрой отправилась по магазинам с вполне определенными целями.

— Ну, когда она все-таки придет? — Райан отвел немного назад головку и посмотрел на отца, — Мы волнуемся?

Рику пришлось наклониться, чтобы поцеловать мальчугана в темечко, покрытое нежными темно- русыми волосами.

— Нет, мы не волнуемся, — ответил он ему, улыбаясь. — Мама отдыхает от нас в обществе тети Бриди.

Райан с пониманием утвердительно закивал головой.

— Кузен Джейсон обещал научить меня летать.

Удивлению Рика не было конца, и он взял на заметку, что надо обязательно поговорить с племянником.

— Никаких полетов, парень, выброси это из головы. Договорились?

— Ладно. Когда мама вернется?

Рик вздохнул, и Кэрри заерзала у него на груди, приподнимая голову и расплываясь в улыбке, что не могло не тронуть сердца ее отца.

— Время сна закончилось? — спросил он, обращаясь к ней, и рассмеялся. Послышался звук подъезжающей к дому машины. — Эй, приятель, мама приехала.