— По-моему, это уже твои проблемы, — сказал Фенрир. — Меньше рот разевал бы, глядишь, и мыши бы туда не налезли.

— Во дурак, — беззлобно сказал Горм. — И начисто лишен чувства юмора.

Ладно, я продолжаю рассказывать. В воду!

Кукылин послушно опустил трубчатый наворот с прикрепленными кое-где кузнечной сваркой сегментами старых дисковых бензомечей в бочку с водой.

Окруженный клубами пара, Горм вещал:

— С таким плечевым поясом пусть кто попробует сломать тебе ключицу. В те же века, когда с космодромов спутников Альдейгьи стартовали первые фотонные звездолеты, холодный и суровый Драйген решено было перетащить на одну орбиту с Альдейгьей. Так началось создание того великого сооружения… Ну кто ж тебя учил так недогревать заготовки!.. которое впоследствии назвали Метрополией. Шесть планет, как драгоценное ожерелье вокруг нашего солнца, четыре из которых переместили из других систем уже при посредстве управления кривизной пространства. Это было время нашего величия. Гроссы колоний вокруг подчинялись воле тинга, голос на котором имел каждый взрослый житель Метрополии, находившийся в здравом уме. Компьютеры, стоявшие в подвалах древнего замка королей Севера, подсчитывали голоса. Они же случайным образом выбирали среди собравшихся на тинг тех, кому давалось слово. Рабство было запрещено, на окраинах колониальных владений вольные дружины истребляли последние пиратские и рабовладельческие шайки, торговые космопорты процветали и завязывали отношения с новыми и новыми цивилизациями. Правее! Ага! Наши звездолеты проникли в центральные области Галактики, открыв путь к сокровищницам древних вымерших планет. Но в несчетных битвах, бессонных бдениях у компьютерных терминалов, пирах, полетах на странные и чудесные планеты, оргиях и астроинженерных работах очень немногие заметили в величии Метрополии червоточину, что была знаком ее грядущего падения. После расшифровки генного кода родители смогли управлять наследственностью своего потомства. Продолжение рода стало совершенно независимым от любви, которая сделалась неким изощренным родом искусства. Смерть от старости исчезла. Но с каждым веком почему-то все меньше становилось живых разумных существ на планетах Метрополии и все больше роботов. Непрестанные генетические эксперименты расшатали наш генофонд. Разные моды на тела на разных планетах породили расы непохожих друг на друга причудливых существ, живших для удовлетворения своих страстей, утонченных за гроссы лет изобилия, и не заботившихся о потомстве.

Все больше и больше становилось таких, кто оставлял жизнь, пресытившись наслаждениями и диковинами космоса и не оставив наследников, или до срока погибал в странствиях или на охоте из желания пощекотать нервы риском смерти. А наши роботы, наделенные разумом и чувствами… Следующую давай!

…воспринявшие у нас лучшее, что было в нас самих, все летели в черные межзвездные и межгалактические бездны, все строили космопорты в горах и джунглях планет, на большинстве из которых так и не появился никогда ни один живой житель. Немногие ученые увидели опасность превращения цивилизации Метрополии в цивилизацию роботов и полного исчезновения нашего вида и попытались вернуть утраченные инстинкты, комбинируя свой генный материал с генами животных. Одним из них был мой предок Эйвинд Кликуша. Их немногочисленные последователи вернулись в заброшенные родовые селения и замки, пытаясь жить и размножаться традиционным способом. Но, видимо, было уже поздно возвращаться к предкам. Искусственно выведенные сверхсущества-полузвери как правило не давали разумного и жизнеспособного потомства. Делались попытки исправить положение созданием существ тройственной природы, с компьютерными узлами в мозгу и механическими органами, но изнеженные долгожители, составлявшие большинство населения, боялись могучих, простоватых и необузданных киборгов и не только не способствовали опытам, но несколько раз едва не протаскивали на тинге закон о запрете, так что в мое время на Альдейгье было всего гроссов пять киборгов и дюжины в две раз больше традиционных живых обитателей. Конечно, время работало на нас, киборгов, потому что численность долгожителей, понятное дело, не росла. Но, боюсь, времени как раз не хватило, потому что началась война. Ну вот, теперь давай сюда эти поножи. Стой, сколько у тебя левых ног? Положи где взял и дай вон тот, от правой. Коленные суставы, конечно, аккуратные не получатся, ничего, будешь ходить вразвалочку. Что-то затянулись наши каникулы, ну, ничего. Значит, сейчас ты соберешь себе небольшую, но крутую дружину и пошлешь посольства ко всем князьям и баронам, а я собак пока кину здесь — позже мне их ты либо Фенрир завезете, — а сам слетаю за горы и попробую договориться с местным правительством.

Заодно, может, они мне расскажут, что за ядреная бонба у вас тут все-таки взорвалась.

* * *

Горм летел над старым нувукакским трактом, поглядывая по сторонам и болтая с Фенриром.

— Зря птицы доверили такую важную систему двум абсолютно нестыкуемым исполнителям. Они могли бы избежать многих неприятностей.

— Ты, Фенрир, как обычно, глубоко и безнадежно неправ.

— Это почему?

— Такова, видно, воля богов. В программировании их, как бы это поделикатнее выразиться, управляющего устройства действительно два почерка, но систему делал один.

— ?

— Другой работал уже по готовому, наспех и очень грубо. Ты помнишь, на адресном барабане для связи с периферией было спилено три зубца? Второй программист навтыкал в систему заглушек, выкинув несколько здоровых кусков кода.

— За что же, по-твоему, эти куски отвечали? Звездолет не двигатель внутреннего сгорания, в нем лишних деталей не бывает!

— Хотя бы за действия по прилете к планете назначения, например, посадку челноков. Ваще, челноки явно от другой планеты, ты заметил? Они чудом не угробились при посадке.

— И без нашей помощи не взлетели бы снова. Их готовили, во-первых, для сверхплотной атмосферы, во-вторых, для посадки на ровную поверхность, в-третьих, для взаимодействия с какими-то внешними устройствами после посадки. Валы для раскрутки маховиков, отверстия для крепежа к чему-то…

— Тебя послушать, так просто палубные самолеты получаются! Куда же они летели? Может, это их танк-авианосец утонул в озере на Фенольном Умертвии?

— Вряд ли, атмосфера там больно редкая.

— И то. Я чувствую, что заглушки ставились наспех, чтобы переделать звездолет для какой-то непредусмотренной цели. Я уже не говорю о сменном барабане, выутюженном паяльником.

— Договорная Ботва…

— Во-во. Рассыпающийся звездолет с чокнутым экипажем, а расхлебываю опять я.

— Что ж, охота пуще неволи. Потом, мне-то можешь не рассказывать, что ты затеял их переселение из альтруистических соображений. Они будут твоими космическими наемниками.

— И самое интересное, они прекрасно подходят для этой функции. Еще лучше было бы, окажись их звездолет хоть чуточку поновее. Тогда навели бы мы шороху!

— Ничего, ты проешь аборигенам туннель в светлое будущее через те горы окаменевшего дерьма, которое они тут наклали, и авось они тебе за это воздадут. Скорее всего, постараются прикончить.

— Вот уж ни фига, — пробурчал Горм. Они попытались бы прикончить меня, если бы я решил помочь им бескорыстно, а так, хо-хо… Стой, это ты только что сбрехнул про туннель?

— Да вроде…

— Куда ведет эта дорога?

— К Танниритским горам, сколько я вижу.

— А сколько ты не видишь?

— Не вижу участка непосредственно через горы, а на той стороне гор дорога продолжается.

— Это по какой карте?

— По кыгмикской, естественно. По нувукакским только дрейф континентов прослеживать.