— Голубая мечта идиота!
— Ри, прекрати смеяться, на нас уже смотрят! — Линн выглянула поверх моего плеча.
— Не могу.
Именно этот момент выбрал папа, чтобы появиться на террасе. Заметив Властелина, моя любимая вздрогнула, и я, пользуясь моментом, прижал её к себе.
— Что тут происходит? — Что-то отец не в духе, интересно, от чего мы его оторвали? — И почему здесь такой бардак?
— Это не мусор, дорогой, это была…. как она называлась? — мама повернулась к теще.
— Ах, это была безумно дорогая алебастровая скульптура работы известнейшего скульптора Требыкара, эпохи династии Гритов, ранний постреализм.
— А-а-а! — протянул Властелин, делая умное лицо, — И где живет этот скульптор?
— Ваше величество! Он уже давно умер! Эта скульптура была бесценной, ах, я не выдержу, ужасно, ужасно, их было всего две во всем мире! Ей две тысячи лет! — теща промокнула платочком глаза.
— А что, собственно говоря, она изображала? — продолжал любопытствовать папа, рассматривая голубые осколки под ногами
Теща вынула из кармана платья записную книжку, открыла на нужной странице и зачитала вслух:
— Скульптура является автопортретом автора в момент отправления естественной нужды. Была установлена в купальне главного казначея короля Брославии и его кузена, Априхода Грита. Встроенная система труб позволяла использовать её в качестве рукомойника, а на левую руку вешалось полотенце. Относится к так называемому «голубому» периоду мастера.
Существует еще одна копия скульптуры, в розовом цвете, для женской купальни, но с дефектом — краник отломался, — упавшим голосом закончила читать мама моей жены. — Какое горе!
— Вот такой? — скорчив невинную рожу, поинтересовался я, достал из кармана алебастровый пенис и помахал им перед глазами тещи. Она, как коршун, налетела на меня, вырвала интересную деталь из моей руки и прижала её к груди.
— Я сохраню её, как память!
Властелин прикусил щеки, чтобы не рассмеяться вслух, а мама задом, тихо-тихо ушла с террасы.
— Я сочувствую вашему горю, но, — он посмотрел на отчаянно мотающего головой меня, — ничем помочь не могу.
Фу, я облегченно вздохнул.
— Я тут, Дин, уже иду! — отозвалась мама.
— Отведи нашу родственницу в столовую, будь так любезна. Ей срочно нужно выпить.
— Да, да, идемте, дорогая, — богиня подхватила сватью под руку и потащила за собой. — Я помогу вам, мы выпьем, поговорим, а может, хотите массаж? Мой массажист к вашим услугам…. - голос мамы постепенно удалялся.
И тут Властелин заржал, как конь.
— Линн, дочка, прости меня, я не нарочно.
— Ну что вы, Ваше Величество, я все понимаю. Моя мама иногда бывает излишне назойлива, но она моя мама.
Я притянул Линн к себе спиной и нежно поцеловал её в висок:
— Я закажу тебе любую скульптуру, какую ты захочешь, поставлю посреди спальни и прикажу покрасить в любой цвет по твоему желанию.
— Да-а-а? — протянула жена, игриво на меня взглянув.
— Кроме голубого! — Линн ткнула меня острым локтем в живот.
— Ой, хорошо, хорошо, но эту кучу я не понесу!
— И не надо!
Она, что, надо мной издевается?
— Как, ты передумала?
— Нет, но твой отец обещал перенести её сам. Не понимаю, почему ты решил, что это придется делать тебе? — Линн пожала плечами и отошла от меня.
— Так ты меня разыграла? — я погнался за ней, но Линн успела спрятаться за спину свекра и поворачивала его так, чтобы я не смог её достать.
— Дети, поставьте меня на место! — смеялся бог, впрочем, не делая никаких попыток вырваться из рук невестки.
Мама показалась в дверях:
— Лиза, спаси меня! — но это не помогло, наконец, я изловчился, поймал жену за руку и вытащил из- за папиной спины.
Папа не дал мне возможности расправиться с шалуньей. Улыбка на его лице стала еще шире:
— Ну что, вы готовы? Или у вас есть еще какие-нибудь незаконченные дела перед отлетом?
Линн посмотрела на меня — все прощальные слова уже сказаны, вещи — вот они, занимают почти половину террасы.
— Летим? — прошептал я.
— Летим! — кивнула головой моя красавица.
Папа дождался, когда, наконец, мы оторвемся друг от друга, и скомандовал:
— Тогда отойдите — я первый. — Он поцеловал маму, направился к багажу и на ходу начал преображаться.
Его тело потеряло резкость, исчезая в языках тумана. Нет, это больше похоже на холодный белый огонь, через мгновенье уже такой яркий, что глазам стало больно, пришлось зажмуриться и прижать лицо Линн одной рукой к своему плечу. Пламя рванулось ввысь и в стороны, захватив плиты террасы вместе с находящимся там грузом.
Мама стоит в дверях и с восторгом следит за тем, как огненный шар постепенно теряет яркость, радужный туман с более яркой сердцевиной разлетается брызгами во все стороны, и вот уже белый дракон расправляет широкие крылья, собираясь подняться в воздух.
И никаких следов багажа….
Мы с Линн переглянулись, разошлись в противоположные стороны и, обратившись, последовали за отцом. Патруль из восьми драконов взял нас в кольцо, и мы полетели на восток, в Дрейю. Надеюсь, Линн понравится её новый дом.
За чертой города патруль нас покинул и повернул назад, а мы продолжили полет. Еще через несколько миль папа открыл портал.
На фоне синего неба закружилась гигантская воронка. Серая труба торнадо с черной серединой засасывала ближайшие облака, столбом уходя в небо. Отец влетел в портал первым, затем красная дракона рванула вперед и пропала в туннеле. Не теряя ни минуты, я последовал за ними. Миг пустоты — и вот уже три дракона кружат над землей Дрейи, упругий воздух держит крылья, а над ними ветер уносит грозовое облако, которое медленно вращаясь, тает мелким дождем над зеленым полем внизу.
Небо очистилось — ни облачка. Свежая зелень плюшевым ковром укрыла землю от вершин Драконьих гор до Аливирского моря, бледно-голубой полосы на юго-востоке, с высоты полета, кажется, рукой подать. Вековые сосны — темно-зеленая колышущаяся масса — выделяются на фоне лугов с сочной травой, а по ним щедрой рукой разбросаны серые шерстяные клубки — овцы. Из-под деревьев выглядывают крытые красной черепицей крыши домов.
Еще несколько взмахов и мы приближаемся к столице Дрейи. Дроу — это, в принципе, те же эльфы, но лучше. Хоть я и ругал старый замок, он отлично смотрится сверху. До разделения дроу не были рабами, нет, скорее слугами, ремесленниками, рабочими или фермерами. Кастовое деление общества. Уходя, они забрали с собой не только инструменты, но и свои светлые головы и умелые руки. Так что, еще неизвестно, кому повезло больше — эльфам, которые в одночасье лишились слуг, или дроу, построившим на севере новое процветающее государство. Мы торгуем со всем миром, в основном, древесиной и шерстяными
