добавила, – Сволочи…

Родька прошла по крыше, взглянула на Шума. Тот храпел и причмокивал. Она поморщилась и завязала ему между собой белые и грязные шнурки его тяжелых черных ботинок. Затем усмехнулась и направилась к лестнице ведущей вниз. На землю, по которой три года назад прокатилась мировая ядерная война…

* * *

Сегодня удобный день. Все спят днем. В дозоре Шум. Этот идиот тоже спит. Хоть он и в дозоре. Кто заметит, что он ушел? Да никто. Ну а если и заметят. Кому, какое дело? Я что, тупо пойти погулять не могу? Да, днем опаснее чем ночью… Но черт возьми на этой окраине давно они никого не встречали кроме одиноких одичавших собак. От одинокой псины можно отбиться.

Осторожно, чтобы не хрустели под ногами мусор, Клим поднимался по ступенькам в уже знакомый универсам, что на Прибрежной улице. Вот он в зале, где они ночью доставали консервы. Вот покосившаяся картина с красивой и счастливой девицей. Так… А вот там и парфюмерный отдел. То, что нужно…

* * *

Щербатый вышел из большого деревянного ящика, в котором жил. Он постоял не платформе, растирая холодные руки и глядя на баррикады, которыми был закупорен тоннель, ведущий дальше на север. В подземные недра города. Станция бала огорожена стенами из ящиков, мешков, тюков и набитых барахлом коробок с двух сторон, чтобы ограничить доступ всему живому и холоду заодно. Но вот выбитые окна под потолком пора заколачивать. Лето и тепло никак не хотят наступать. Щербатый подобрал несколько нарубленных и проверенных дозиметром моряка досок от какого-то сарая (дрова из деревьев были опасны) и вернулся в свою конуру. Подкинул щепок в буржуйку, чья труба уходила далеко на улицу, стелясь в кустах. Снова лег на свой топчан и вернулся к чтению. Это была какая-то толстая книга без обложки и видимо уйма страниц отсутствовала. Сюжет был чертовски удручающим, особенно в нынешнее время. Какие-то выжившие после ядерной войны кексы за каким-то хреном перлись через всю замерзшую в ядерной зиме Россию на восток в сторону Америки и увязли где-то на Урале, столкнувшись с отвратительными и неправдоподобными мутантами. Вообще, его эта книга бесила. Бесило то, что она про ядерную войну. Бесила бравада главных героев и тупость, и нытье самого главного и молодого персонажа. Бесило то, что не было начальных страниц, и он вообще не мог понять сюжет. Но отчего-то оторваться от чтения не мог… И читал и читал, проклиная про себя безвестного и явно нездорового на голову автора этой писанины…

* * *

Моряк посмотрел на оставленную им некоторое время назад метку на стене тоннеля. Вода так и не спадала. Там где метро было глубоко под землей, все было затоплено. И угораздило же первого императора построить город на таком плывучем грунте. Впрочем, тогда он про метро явно не думал.

Моряк посветил фонарем на схему. Он где-то в районе Обуховской станции. Собственно это сама станция и есть. И он тут уже был, конечно, если оставил метки. Платформа еще сухая. А вот пути уже давно под водой. Он тут был и не раз. А вот дальше… Надо дальше. Но вода… Дозиметр показал, что она фонит. Не смертельно. Но лезть в нее нежелательно. Правда есть у него кое-что припрятанное здесь. И Моряк стал разгребать завалы мусора, и тлена, которого было полно на станции после того бардака, который творился три года назад. В большой непромокаемой сумке был специальный водолазный костюм. Не для простых дайверов, любителей половить креветок и отколупывать кораллы в теплых экваториальных водах. Этот костюм был для тех, кто выполнял важные миссии в ледяных водах севера. Он предохранял от холода и хорошо изолировал от враждебной внешней среды. И в баллонах был еще воздух. Но мало. Надо дойти до пожарной станции, что за Славянкой. Там должен быть компрессор. Только вот как он будет работать без электричества, чтобы набить баллоны сжатым воздухом? Возможно, там есть дизель-генератор…

За спиной послышался шорох. Моряк выхватил нож, точно такой, какой был у всех на станции Рыбацкое. С надписью «Моряк» на рукоятке, которую сделал Саныч.

Крыса… Это всего лишь шуршала в мусоре крыса, попавшая сейчас в луч фонаря. Моряк усмехнулся.

– Раньше, чем вы сожрете всех людей, люди начнут жрать вас, – пробормотал он. – Еще посмотрим, кто кого.

* * *

Ваффен не любил быть один. Он с тоской смотрел в потолок своего большого деревянного контейнера, одного из многих, которые притащили сюда они уже неизвестно когда с ближайшего склада. Он был здесь, на этой станции с первого дня. Они ехали в этом поезде. Он и родители. Родители умерли. Были в этом поезде еще люди. Много людей. Многие остались, мастеря убежище с угрюмым Санычем. Другие ушли сразу. Потом люди умирали и погибали. Чуть позже прибилась к ним одинокая и перепуганная Родька. Нынешним своим составом они жили уже года полтора, наверное. Ну, недавно Моряк появился. Вообще больше всего Ваффену грело душу то, что с ним Родька. Как-то теплее оттого, что с ними это чадо. Может и мужики еще не оскотинились окончательно именно из-за чувства ответственности перед этой сироткой. Но, черт возьми… Она-то растет. И это уже заметно. Взрослеет. Что же дальше-то будет? По-другому совсем будет. Нехорошо как-то будет.

Снаружи, на платформе, слышались медленные шаги и звук, будто что-то волокли. Ваффен вышел из своего жилища. Это была Родька. Она шла одетая в мешковатое и большое ей пальто и резиновые сапоги, угрюмо повесив голову. Даже как-то наигранно угрюмо. Она волокла своего огромного оранжевого зайца за уши и, тот покорно шуршал по полу станции пока, наконец, у него не оторвалось одно ухо. Она остановилась. Лениво повернулась и с презрением взглянула на плюшевого инвалида.

– Родька! У меня есть нитки и иголка! Я могу пришить! – торопливо заговорил Ваффен, словно стараясь как можно скорее стать ей полезным.

Она еще раз вздохнула. Кинула оторванное ухо рядом с кроликом и выдохнула:

– Шей…

Затем повернулась и побрела к своему, самому далекому ящику.

* * *

Жиган чертыхнулся и еще раз потер ногой о сухой кустарник, в надежде избавиться от того липкого белесого дерьма, в которое он вляпался. Все-таки удивительно, что только люди не хранили на своих балконах. Вот что это такое? Краска загустевшая? Вот ведь западло какое. Самое обидное, что он тысячу раз делал ночные вылазки и ничего. Не встревал никуда. А тут средь бела дня… Блин…

– Жиган? – Вышедший из-за угла полуобрушевшегося здания Клим с удивлением уставился на своего товарища. – А ты чего тут?

– А ты чего? – вопросом на вопрос ответил Жиган.

– Да я это… – он нервно поправил вещмешок у себя за спиной. Шарахался в окрестностях.

– Ну, так и я. А чего ты днем шарахаешься? Взбучку от Саныча захотел?

– А сам-то чего?

– Да я это… Людей каких-то увидал издалека. Проследить хотел. Но упустил.

– Аааа… Ну пошли домой. Обед скоро.

– Айда. – Жиган кивнул, – Чего там тащишь?

– Да так… – Клим многозначительно пожал плечами. – Что на обед-то сегодня?

– Да те же консервы. Забыл что ли?

– Да я так… Думал может новое что-то…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату