салон загнали в кусты в пятнадцати метрах от дороги так, чтобы он всегда был в тени и прикрыт от огня боевиков насыпью, где проходила дорога. Мне осталось только вместе с офицерами определить наиболее опасные направления, откуда могли атаковать нас боевики, и определиться со схемой огня. Напротив моего салона, на противоположной стороне дороги, была небольшая возвышенность с одиноким деревом, с которой хорошо просматривалось поле вперед и вправо, зеленка, тянувшаяся от деревни вдоль дороги на километр и в глубину до самого Алхазурова, и окраина нашей деревни – на бугре решили оборудовать постоянный наблюдательный пост, где будет находиться БРДМ командира первого взвода, чтобы в случае нападения он огнем своих пулеметов простреливал всю открытую местность и окраину деревни, которая проходила всего в ста пятидесяти метрах от нашего блокпоста. Там же, на НП, я сосредоточил и необходимый запас боеприпасов. Поставив задачу на дальнейшее совершенствование позиций, я послал Карпука и Кирьянова с прикрытием в деревню, чтобы они ее прочесали и попытались кого-нибудь там найти для получения дополнительной информации, а сам сел за составление схемы непосредственного охранения и самообороны батареи. Самое интересное, что деревня не была нанесена на карту, но в горах имелось небольшое селение с таким же названием – Лаха-Варанды. Решив отложить все вопросы до появления жителей, я включился в работу по оборудованию блокпоста. Старых, обстрелянных солдат осталось мало, в основном теперь в батарее была молодежь, но бестолковая и ленивая. Приходилось их постоянно гонять, чтобы они что-то делали. Через два часа мне доложили, что наблюдательный пункт на бугре оборудован и готов. Действительно, ящиками было выложено укрепление, которое по грудь скрывало наблюдателей и заслоняло БРДМ. Сами ящики были прикрыты в целях маскировки свежесрубленными ветками, но от жары они тут же стали вянуть. Смотрелось все это красиво, но когда я сунулся открывать ящики, которыми были выложены стены укрепления, то они оказались пустыми. Кипя от злости, я собрал у наблюдательного поста солдат и дал очередь из своего автомата по ящикам. Пули свободно прошили деревянные стенки и, выдрав большие щепки из ящиков, ушли в зеленку.

– Балбесы, вы чем думаете: башкой или задницей? На хрен такое укрепление нужно? Для меня вы, что ли, укрепление строите? Это я сейчас стрелял из АКСУ, да калибр у меня гораздо меньше, а придут из Алхазурово боевики, у них ведь автоматы посерьезней и калибр 7,62. Пуля не только прошьет эти деревяшки, но и у вас все кишки через спину унесет. Ну посмотрите: вот пуля вошла – видите, какое маленькое входное отверстие? А теперь посмотрите, как она вышла и какие щепки вырвала. А пуля 7,62 полспины вынесет с позвоночником. Сейчас же все ящики наполнить камнем или землей! Вам понятно?

Для убедительности я легонько стукнул каждого, кто строил наблюдательный пост, кулаком в лоб. Работа закипела, но все равно мне приходилось постоянно вмешиваться, показывая, что землю не только надо в ящики насыпать, но и утрамбовывать ее там плотнее.

Пока мы занимались оборудованием блокпоста, мимо нас в сторону Чишков прошла разведрота, штаб полка, комендантская рота и другие подразделения обеспечения. Минут через сорок из-за поворота вынырнул мой БРДМ, на котором на разведку уходили наши в деревню, за ним на прицепе тянулся грузовой «ГАЗ-53». Из кабины, весело улыбаясь, выглядывал Карпук. Я знаком показал им свернуть в кусты, чтобы автомобиль не был виден с дороги. С БРДМ соскочил Кирьянов, а из кабины вылез довольный техник:

– Борис Геннадьевич, в деревне никого нет. Пошарились по домам: все ценное имущество жители снесли в три дома на дальней окраине деревни. Но мы оттуда ничего брать не стали и бойцам ничего не сказали, чтобы не лазили туда. А на соседней улице вот этот трофей прихватили.

Я молча обошел машину, попинал колеса, ухватился за борт и заглянул в кузов, который был полностью забит домашними вещами.

– Ну, я понимаю, приволокли машину, но на фига вы это взяли? – недовольно кивнул я на имущество.

– Борис Геннадьевич, – начал рассказывать Карпук, – она уже с вещами стояла, и разгружать ее не стали. В нее бензин осталось залить и аккумулятор поставить, и будет у нас своя хозяйственная машина. Будем ездить за водой и еще за чем-нибудь.

Я недовольно поморщился – не люблю такие трофеи, но настроение портить ребятам не стал:

– Ладно, занимайся машиной. Что можно использовать в хозяйстве, пусть взводы разберут, а все остальное сложить в кусты и чем-нибудь закрыть.

Я ушел, чтобы не наблюдать, как солдаты с удовольствием шуруют в вещах, а через полчаса сначала послышались гулкие хлопки двигателя «газончика», а через некоторое время он ровно и радостно загудел. Довольный Карпук вместе с Кирьяновым затащили в кузов емкости под воду и уехали к колодцу, а через сорок минут вернулись и торжественно стали раздавать воду. Я уже смирился с новой забавой техника и с удовольствием помылся нагретой водой. Теперь можно было воду не экономить, поэтому на завтра назначил банный и постирочный день.

Вечером, тщательно проинструктировав замполита и Игоря, отправил их во второй взвод, а сам приготовился к первой ночи на новом месте. Но ночь прошла без происшествий. Утром приехали Алексей Иванович и Игорь, доложили, что ночью они сумели засечь несколько позиций боевиков, но трогать их не стали, правильно считая, что сил пока маловато. Поставили задачу на день проследить, будут ли боевики и днем на этих позициях.

Вместе позавтракали и разъехались: я поехал в штаб полка на совещание, а замполит с техником уехали за третьим взводом. Быстро промчался по улице вдоль деревни, еще раз отметив безлюдность улиц, проскочил блокпост второго взвода, через триста метров остановился на окраине поселка Пионерский. Вчера, когда выставлял взвод на позицию и организовывал взаимодействие с пехотой, времени разглядывать местность и бывшие позиции боевиков не было. А сейчас я внимательно осмотрел скалу, на которой располагались чеченцы и три дня не давали десантникам пройти по дороге в ущелье. Практически все деревья на скале были искорежены, разбиты огнем артиллерии, и обожженная листва приобрела бурый цвет. Такие же бурые пятна наблюдались практически во многих местах леса, покрывающего хребет от подножия до вершины, где и сейчас не прекращалась вялая перестрелка между седьмой ротой и боевиками.

Проехав еще двести метров, остановился в самом узком месте, где дорога делала поворот за скалу: от скалы до обрыва реки было метров двадцать-тридцать. И еще более узким это место делала расщелина шириной метров семь, которая шла от обрыва и метров пять не дотягивала до асфальта. Мы слезли с БРДМ и заглянули в расщелину, которая отвесными краями уходила до уровня реки. В пяти метрах от поверхности, заклинившись между каменными стенами, висела подбитая боевая машина десантников, а на краю расщелины стояло дерево, с ветвей которого и сняли раненого механика-водителя.

…Несколько дней назад, когда батарея стояла на берегу Аргуна, напротив Чири-Юрта, недалеко от нашего расположения на асфальтовой дороге выстроилась колонна БМД, в которой я насчитал тринадцать машин с десантом на броне. Подождав немного, я пошел к головной машине, которая оказалась машиной командира роты, чтобы выяснить, чего они здесь стоят. Может быть, придется устанавливать с ними взаимодействие. Ротного не было, старший лейтенант метался вдоль колонны, отдавая последние приказания, после чего вернулся в голову колонны, где я разговаривал с его чумазым механиком- водителем. Выслушав меня и одновременно выпив полфляжки воды, командир роты шумно выдохнул, переведя дыхание.

– Да вы, товарищ майор, не обращайте на нас внимания. Мы тут еще часа два постоим и вперед пойдем: попытаемся прорваться в Аргунское ущелье и захватить Чишки.

Я удивленно посмотрел на здоровенных десантников, которые буквально скрывали под собой боевые машины десанта:

– Как вы будете прорываться туда, если Лаха-Варанды под боевиками и в самом узком месте сильные позиции, да и в Чишках батальон «Борз» стоял, значит, и сейчас там нехилые позиции…

Старший лейтенант беспечно махнул рукой:

– А, товарищ майор, да мы ломанемся на машинах колонной. А колонна, если вы вдумчиво изучали военную историю в училище, имеет хорошую пробивную силу. Вот мы, как кулаком, и пробьем коридор в ущелье.

Я в сомнении покачал головой, в чем-то соглашаясь, а в чем-то нет с десантником. Хотя, может быть, таким образом и получится что– нибудь у них?

Только я вернулся на позицию батареи, как боевые машины десантников разом взревели, окутавшись