– Кто такие и что здесь делаете?

– Братцы! Мы же свои!

– Из плена бежали!

– Почему оружие отняли? – горячился Октай.

– Заткнись! – оборвал его матрос и замахнулся: – А то…

Его охладило появление у костра еще одного моряка. Матрос доложил:

– Товарищ мичман! Нами задержана группа неизвестных в количестве десяти человек. Заявляют, что бежали из фашистского плена. Изъяты автомат немецкий и две наших винтовки.

Мичман не успел ничего сказать. К нему бросился молодой красивый боец.

– Здравия желаю, товарищ Вакуленчук!

– Сержант Бондаренко! – удивленно воскликнул мичман. – Сеня, родной мой, ты живой? Вот так встреча!..

Помяв изрядно сержанта, расцеловав его, мичман строго сказал:

– Товарищи! Только не обижаться: сами понимаете, время военное. Они, – мичман указал на матросов, – отведут вас в отряд, там все объясните.

– А оружие наше? – несмело спросил Октай.

– Я уже сказал: разберемся в отряде. – И к Бондаренко погромче, чтобы слышали все: – Товарищ сержант! Все дороги, ведущие в наш отряд, контролируются гитлеровцами и полицаями. Мы пойдем кратчайшим путем. Но придется преодолеть минное поле – оно под носом у немцев. Я с основной группой пойду вперед, а вы вместе с моими товарищами двинетесь за нами через час. Старший над всеми товарищ Потешин, а вас назначаю старшим над задержанными. Мы обеспечим вам безопасный проход через минное поле и прикроем ваш бросок через железнодорожное полотно у разъезда. В пути не разговаривать и не курить!

– Вас понял! – четко отрапортовал сержант.

Октай, хромая, шагнул к мичману.

– Возьмите меня с собой, я в армии минером был.

Вакуленчук сочувственно посмотрел на Октая.

– Спасибо, но вам трудновато будет, вы ведь ранены.

Октай опустил голову: 'Мичман прав, доверие нужно заслужить'.

Перед тем как расстаться, Вакуленчук подозвал Бондаренко и добродушно сказал:

– Ты знаешь, браток, в отряде тебя да-авно похоронили.

– Я живучий, – улыбнулся Семен.

– Это самое хорошее качество русского солдата. До скорой встречи!

Оторвавшись от немцев, Млынский привел отряд в самую гущу Черного леса. Вдали от проезжих дорог, на небольшой поляне, окруженной вековыми раскидистыми деревьями и живописными зарослями кустарника, обнаружили заброшенный лагерь геологов. Несколько почерневших от времени деревянных сборных домиков с заколоченными окнами оказались вполне пригодными для жилья. В стороне от них прижался к лесу длинный, добротно сбитый сарай. Рядом колодец, плотно прикрытый сверху досками.

Осмотрев лагерь, Млынский обратился к Алиеву:

– Размещайте в домиках людей, обживайтесь. Думаю, что здесь мы надолго задержимся.

– Тем более что скоро зима, – согласился Алиев.

Майор смотрел на усталые лица бойцов, выходивших на поляну, потом перевел глаза на небо, откуда, кружась на ветру, спускались на землю одинокие снежинки. 'Скоро зима, – думал он, – а ведь не простая задача разместить людей'.

– Хасан Алиевич, срочно организуйте работы по утеплению сарая. Оборудуйте нары в два этажа. Позаботьтесь, чтобы людям тепло и уютно было. А сейчас на подступах к лагерю выставьте боевые посты, хорошо их замаскируйте. Вокруг лагеря прикажите отрыть окопы полного профиля. В направлении дороги и на флангах нужно соорудить дзоты, установить в них пулеметы. Дзоты соединить ходами сообщения с окопами. Все подходы к лагерю заминировать. В минных полях оставить проход для себя. Проход держать под усиленным контролем, чтобы исключить несчастные случаи. Все строения нужно тщательно замаскировать, чтобы не были видны с воздуха. Осторожно разведать, что делается в радиусе двадцати – тридцати километров. Короче говоря, нужно сделать все, чтобы исключить внезапные налеты на лагерь.

Млынский заметил, что к нему мчится Мишутка. Он поймал мальчишку и подбросил высоко над собой. Тот захлебывался от удовольствия. Занятый приемным сыном, майор не заметил, как подошел Серегин.

– В одном из домиков бойцы нашли радиоприемник и к нему несколько сухих батарей, – доложил он.

– Это же здорово, капитан! Если батареи исправны и мы заставим заговорить приемник, мы же… Вы знаете, что мы можем сделать? Послушать Москву! Скоро праздник!

– Папка, какой праздник? – вмешался Мишутка.

– Октябрьской революции, – ответил Млынский, разглаживая волосы на голове мальчишки. – В этот день родилось наше государство, Мишутка. Советская власть появилась на свет. Понимаешь, родной мой?

Млынский взял за руку Мишутку, пошел с ним в домик, где обнаружили приемник. Лейтенант Кирсанов доложил, что приемник исправный, но с настройкой почему-то пока не получается.

Мишутку тоже ожидала радость: в одной из комнат бойцы нашли трехколесный велосипед, обтрепанного медвежонка и другие игрушки. Мишутка уселся на велосипед и, прижимая к груди медвежонка, подъехал к Млынскому. Глаза мальчика блестели, худенькое личико светилось счастьем.

– Ему бы играть, а он мотается по лесам, – пожалел Мишутку Серегин.

– Если бы только он один, – заметил Млынский. Расстегнул карман гимнастерки, достал фотокарточку, протянул Серегину.

– Мой сынок – Володька.

Серегин долго и внимательно разглядывал озорное личико мальчугана, беззаботно глядевшее с фотографии.

– Поразительное сходство. Тут уж никак не скажешь, что не ваш сын. Вылитый папа. Если не ошибаюсь, вы не знаете, где он?

– Не знаю, – вздохнул Млынский, пряча фотографию.

На поляне кипела работа. Красноармейцы маскировали крыши домов и сарая ветками ельника и сосен, другая группа обтесывала только что срубленные деревья для дзотов. Млынский подошел к этой группе, рассказал, в каких местах надо соорудить дзоты и как, чтобы обеспечить лучший радиус обстрела. Прошел к красноармейцам, рывшим окопы, затем к минерам, работавшим под руководством Алиева и Серегина. Помощником у них был Октай, показывавший бойцам, как закладывать и маскировать мины.

Над поляной повисла луна. Возвратилась группа разведчиков Потешина.

– Кончай работу! – скомандовал Млынский.

Матрос Потешин доложил ему, что вокруг лагеря в радиусе примерно двадцати пяти километров ничего подозрительного не обнаружено. Северо-западнее от дороги, ведущей в Черный лес, километрах в сорока – пятидесяти от лагеря немцы строят аэродром. На строительстве используются военнопленные, которых содержат на скотном дворе колхоза 'Прогресс'. В нескольких километрах от стройки воинский склад. Он обнесен колючей проволокой, усиленно охраняется. Сюда на крытых грузовых машинах ежедневно завозят какой-то груз. В пяти километрах от этого склада проходит двухколейная железная дорога. Немцы восстановили мост через реку, взорванный отходившей частью Красной Армии. Мост охраняется также очень тщательно. За час по железной дороге на восток проходит три-четыре эшелона с танками, артиллерией, боеприпасами и солдатами, а на запад – два эшелона с лесом, разбитой техникой, другим