Ты — как круг, полный и цельный: Цельный вихрь, полный столбняк. Я не помню тебя отдельно От любви. Равенства знак. (В ворохах сонного пуха: Водопад, пены холмы — Новизной, странной для слуха, Вместо: «я» — тронное: «мы»...) Но зато, в нищей и тесной Жизни — «жизнь, как она есть» — Я не вижу тебя совместно Ни с одной: — Памяти месть! 1 января — 1 февраля 1924
Прага. Гора.
Декабрь 1939. Голицыно, Дом писателей
1 В небе, ржавее жести, Перст столба. Встал на назначенном месте, Как судьба. — Беґз четверти. Исправен? — Смерть не ждет. Преувеличенно-плавен Шляпы взлет. В каждой реснице — вызов. Рот сведен. Преувеличенно низок Был поклон. — Беґз четверти. Точен? — Голос лгал. Сердце упало: что с ним? Мозг: сигнал! Небо дурных предвестий: Ржавь и жесть. Ждал на обычном месте. Время: шесть. Сей поцелуй без звука: Губ столбняк. Так государыням руку, Мертвым — так... Мчащийся простолюдин Локтем — в бок. Преувеличенно нуден Взвыл гудок. Взвыл, как собака взвизгнул, Длился, злясь. (Преувеличенность жизни В смертный час.) То, что вчера — по пояс, Вдруг — до звезд. (Преувеличенно, то есть: Во весь — рост.) Мысленно: милый, милый. — Час? Седьмой. В кинематограф, или?.. — Взрыв: «Домой!» 2 Братство таборное, — Вот куда вело! Громом наґ голову, Саблей наголоґ, Всеми ужасами Слов, которых ждем, Домом рушащимся — Слово: дом. Заблудшего баловня Вопль: домой! Дитя годовалое: «Дай» и «мой»! Мой брат по беспутству, Мой зноб и зной, Так иґз дому рвутся, Как ты — домой! Конем, рванувшим коновязь — Ввысь! — и веревка в прах. — Но никакого дома ведь! — Есть, в десяти шагах: Дом на горе. — Не выше ли? — Дом на верху горы. Окно под самой крышею. — «Не от одной зари Горящее?» — Так сызнова Жизнь? — Простота поэм! Дом, это значит: из дому В ночь.
