рвёшься? Не боись, навоюешься ещё. Лучше расскажи, что на площади творится.

— Ш-ш. Груз в кузове. Построились, а Закиров речь толкает. Мля… ему только броневика не хватает. Настоящий Ильич.

— Ты, это… — у Китяжа в голове завертелась мыслишка, — не вздумай его «укалампуцать». Он мне живой нужен. Должок за ним имеется.

— Ш-ш. Не переживай, мститель. Я стрелять не умею. По людям…

— Научишься. Сейчас — конец связи.

И тут взвыли «Ураловские» дизеля.

— Ш-ш. Нет Китяж. Отбоя не будет. Они выехали.

— Хасан с ними?

— Ш-ш. Нет. Идёт в главный корпус… Зашёл… На крыльце два духа, будь осторожен… И ещё… У тебя гости, Китяж. Один из Прибалтов. Скорее всего — смена

— Принял. Как только выйдет на крыльцо — погаси одну из лампочек. — Кирилл осторожно, вылез из-под дома, — Всё… Ухожу на приём.

— Ш-ш. Добро…

«Рановато для смены», — Тяжин свернулся клубком прямо у лестницы…

Подойдя к двери, бывший биатлонист, а ныне солдат удачи Валдис Адамайтис постучал условным сигналом. Три — один — три. Вообще-то, сейчас была смена Урмаса. Но Урмас решал вопрос с переправой, поэтому он сейчас отдыхал. Он проснётся через два часа. А ещё через четыре, Валдис будет стоять под горячим душем. Как давно он не был в нормальном, человеческом душе. Месяц… полтора. А может — два. Ему казалось, что он в этом проклятом лагере живёт всю свою жизнь.

Ну, ничего… Немного осталось. Да и работа оказалась не такой пыльной, как расписывал Хасан. А то, что мента вальнули, так это не его забота. За сто кусков европейских денег, он готов сам завалить кого угодно.

С такими деньгами он теперь начнёт новую жизнь. Да и Урмас с Ивором тоже… Ивора надо кофейком напоить. А то ему ещё почти сутки на ногах стоять.

За дверью послышались мягкие — почти кошачьи, лёгкие шаги. А затем и засов скрипнул.

Вот тут-то лампочка и разлетелась в дребезги, а за спиной у Валдиса начала расти куча листьев, с торчащим из неё ТТ с глушителем…

Валдис не понял, почему его швырнуло в дверной проём. Он вдруг увидел себя и Ивора со стороны. Голова Ивора разлеталась на куски, брызгая мозгами и осколками черепа. А в дверном проёме появился незнакомец. Валдис было хотел схватиться за кобуру, но с удивлением обнаружил, что таковой не было. Не было на нём и камуфляжа. И Винтовка, почему-то отсутствовала. Вместо всего этого, на нём было какое-то грязное тряпьё, прикрывающее срам. Ботинок тоже не было. Но, не смотря на промозглую, осеннюю ночь, ему было не холодно.

Тогда Валдис попытался привлечь внимание бойцов Закирова.

— Вон он!!! Ловите его!!! Стреляйте!!! ТРЕВОГАААААА!!!!

Но на него никто не обратил внимание. Все, с удивлением смотрели на разбившуюся лампочку.

— Не ори, — раздался со спины голос Ивора, — всё равно не услышат.

Валдис дёрнулся и отпрянул от напарника. Только что, он видел, как пуля разметала в клочья его голову.

Валдис недоверчиво, посмотрел на Ивора и ткнул в него пальцем.

— Этого не может быть! Ты умер! Я сам видел!!!

— Ты — тоже умер, — выдохнул Ивор и сел на крыльцо, — расслабься… Наша война уже кончилась. Давай лучше посмотрим, что у этого парня получится…

— Но… — недоумевал Валдис, — Но… Я не могу… Мне нельзя…

— Почему? — ухмыльнулся Ивор, — И что «НЕЛЬЗЯ»? Умереть? Ты что, горец? Посмотри, что от тебя осталось, — он указал на дверной проём.

А в проёме, огромная куча листьев, взяла своими лапами за воротники два мёртвых тела и затащив их в помещение, тихо закрыла за собой дверь.

У ТТ — заостренная пуля и мощный пороховой заряд. Поэтому, в отличие от ПМ, который уже полвека великолепно справляется с задачей полицейского пистолета, задача у ТТ простая — убивать. Наносить смертельные ранения. Прошить для этого пистолета голову — пара пустяков.

Как только Фашист «погасил» лампочку, Кирилл бесшумно, но быстро встал и выстрелил в сердце стоящему к нему спиной Прибалту. От удара, его швырнуло на отрывшего дверь такого же снайпера. Тот лишь успел раскрыть рот и поймать своего мёртвого товарища. А через полсекунды он тоже был мёртв — пуля попала чётко, между глаз. Кирилл, будто на прогулке, зашёл в корпус, Выстрелил в затылок первому и взяв тела за воротники, затащил их в дом, а затем, тихо закрыл за собой дверь.

После проведённой экзекуции, он быстро осмотрел тела. Паспорта имелись. А в них, соответственно говорилось, что данные куски мяса ранее именовались Иваром Сопняйтисом, тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения и Валдисом Адамайтисом, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения. Оба — являлись когда-то гражданами свободной Европы. Точнее — Латвии. Теперь они являлись остывающими трупами.

Паспорта в карман. Дальше, осмотреть дом. Пусто. На чердаке неплохо организованная снайперская точка. Оружие.

Оружие было не простое. Снайперская винтовка Лобаева. Такую винтовку Китяж видел только один раз, и то — на картинке. Мощный патрон калибра почти одиннадцать миллиметров, огромная, профессиональная восьмикратная, инфракрасная оптика, с автоподстройкой и дальномером. Почти такая же, какую Тяжин потерял в горах.

Винтовка стояла на сошках и смотрела как раз в сторону лёжки Фашиста.

«Интересно, а как это он нас не увидел» — Кирилл лёг на старенький матрас, и посмотрел в оптику. Фашиста он нашёл сразу. Просто искать, когда знаешь, где лежит. Но Фашист, почему-то не давал теплового излучения, только маленькое красное пятно, которое можно было принять за какого-то небольшого зверя, скажем — за лисицу. Хотя Тяжин был уверен в том, что тот жив.

— Здесь Китяж. Фашист, а я вас вижу.

— Ш-ш. Аналогично, — хихикнул Фашист.

— Ты расскажешь мне секрет, почему тебя не видно в инфракрасном спектре.

— Ш-ш. Тебя тоже не видно. Расскажу позже. Хорошо ты их уработал.

— Меня этому учили. Доложи обстановку.

— Ш-ш. А что докладывать. Я стрельнул по самому кончику. Даже плафон не задел. Поглазели на лампу и разошлись. Начкар пошёл против часовоё стрелки… Сейчас идёт на проверку КПП… скорее всего, дальше пойдёт к…

— Я знаю его маршрут. Когда будет подходить к «моему» домику — доложи. Конец связи.

— Ш-ш. Принял.

Тяжин взял в руку винтовку и спустился на первый этаж. Прошёл в самую глухую комнату и начал тихонько разбирать пол. Разбирал он его минут пять, до тех пор, пока в полу не образовалась отверстие, через которое он смог бы пролезть. Спрыгнув на землю, он посмотрел на лежащую, на полу диковинную винтовку. Брать её с собой не было смысла — моментально терялась мобильность и скрытность.

«Порадую Фашиста», — усмехнулся про себя Китяж, снял с винтовки прибор, сунул его в рюкзак и вылез из «мёртвого дома».

— Ш-ш. Здесь Фашист, — прапорщик говорил тихо, будто лежал рядом с Китяжем и боялся, что их разговор услышат, — Начкар зашёл за «твой» домик. Он в мёртвой зоне. Я его не вижу… Кир… у тебя десять минут, потом…

— Я знаю, что потом, — шепнул Тяжин и «включил» сканнер. Он уже выполз из-под дома и устроился на дорожке.

Сканнер видел всё. Двенадцать точек. «Одна из них — Марина. Значит — одиннадцать… Минус два в