— Никогда бы не подумал. Она еще так молода… — Он помолчал. — Джим, ты единственный, кому я могу открыться. Я не хочу ни общаться с ней, ни просто видеть ее, чтобы не причинить ей зла.
— О чем ты говоришь? Если она тебе нравится, в чем здесь зло?
— Она еще ребенок.
— Элизабет было столько же лет, когда ты женился на ней.
— Это совсем другое дело.
— Почему? Потому, что ты был один и далеко от дома?
— Нет.
— Тогда почему? Встречайся с ней. Возможно, это как раз то, что тебе нужно.
— Откуда ты знаешь, что мне нужно? — в ярости вскричал он, чуть не разбив бокал. — Ты думаешь, мне хочется снова пройти через этот ад? Нет, спасибо. Все останется по-прежнему. Ты же сам говорил, что я не тот человек, с которым приятно находиться все время вдвоем, поэтому и не хочу никого обременять. — Маршалл порывисто встал и зашагал к окну.
— Извини, что я напомнил тебе. Не думал, что твоя рана еще не зажила. — Джим говорил искренне.
— Ничего. — Маршалл обернулся к брату, и в этот момент у него было страдальческое лицо. — Ничего, я справлюсь с этим. Рени — прелестная девушка, и я действительно считаю ее привлекательной, но не думаю, что эти чувства перерастут в серьезные отношения. Не хочу использовать ее, чтобы доказать самому себе, будто Элизабет уже ничего не значит в моей жизни.
— Понимаю и не буду больше об этом. Но, Маршалл…
— Что?
— Ты не будешь возражать, если я увижусь с ней?
С минуту Маршалл молчал, наблюдая за братом.
— У меня нет такого права. — Он сам удивился собственному ответу.
— Прекрасно, — сказал Джим и, меняя тему разговора, спросил: — Ты поедешь со мной утром?
— Да, и чем раньше, тем лучше.
— Договорились. Я иду спать. А ты?
— Нет еще. — Он вздохнул, наливая еще один бокал.
— Хорошо. Увидимся рано утром и вместе поедем. — Джим как ни в чем не бывало вышел.
— Спокойной ночи! — крикнул Маршалл вдогонку.
С тяжелым сердцем Рени ходила взад и вперед по комнате. Часы пробили полночь, а она все еще не могла уснуть. Как сообщил мистер Уэстлейк, им грозит серьезная опасность, пока некто Магвир на свободе. Он ничего не объяснял, сказал только, что этот Магвир точит зуб на Маршалла и поклялся отомстить ему или его семье. Это означало, что Рени и Дорри больше не разрешалось выезжать на лошадях, и они были очень расстроены.
Рени не привыкла к жизни в городе и потому ценила каждый день, проведенный на природе. Приехав сюда, она вновь ощутила вкус свободы. Тем обиднее было потерять ее, но мистер Уэстлейк и Марш запретили им уходить далеко от дома. Рени сидела на кровати, подавленная, обеспокоенная угрозами в адрес Марша. Он собирался ехать в город завтра утром, а ей уже сейчас было страшно, что с ним в пути может случиться беда. Рени подложила немного дров в камин. Она смотрела на разгорающееся пламя и вспоминала ужин, Маршалл сидел справа, Джим слева от Джорджа, во главе стола. Маршалл вел себя необычно раскованно и свободно. Прошло уже более часа, как все стихло, а она не может уснуть, поглощенная мыслями о нем.
Надо переключиться на что-нибудь другое. Она набросила пеньюар и направилась к двери. Возможно, с книгой она заснет быстрее. Она стала спускаться по лестнице с лампой в руке. Осторожно проскользнув в кабинет, Рени увидела, как догорают последние угольки в камине, как движутся вокруг огромные тени. На полке она отыскала томик стихов и уже возвращалась обратно, как заметила его, полулежащего в кресле с пустым бокалом в руке.
— Рени, — спросил он тихо, — тебе не спится?
Она могла поклясться, что голос его был грустным, хотя лицо, спрятанное в темноте, ничего не выражало.
— Да, — молвила она удивленно. Она почувствовала неожиданную радость, увидев его здесь. — Я решила немного почитать.
— Понимаю. — Он встал и подошел к ней. — Байрон?
— Да, он мне нравится, — едва смогла выдавить она, понимая, что надо уходить. Ее бросило в жар от желания, чтобы он поцеловал ее снова, как в тот вечер.
— И мне тоже. — Он повернулся к маленькому столику. — Может, выпьете чего-нибудь, коньяку, например?
— Спасибо, — ответила она, поражаясь собственной смелости.
Она удобно устроилась на диване. Когда отец был жив, они вот так же беседовали допоздна. И ей показалось, что сейчас рядом с ней очень близкий человек.
Маршалл наполнил бокалы. Рени плотнее запахнула пеньюар, и он улыбнулся в душе, заметив, как она нервничает. Решение оставить ее в покое, принятое час назад, вдруг показалось несбыточным. С каждым новым глотком он понимал, что хочет эту красивую девушку все больше и больше.
— Выпейте еще, — предложил он и подсел поближе.
— Спасибо. — Она отпила из своего бокала и почувствовала, как тепло разливается по всему телу. — Мы тоже с папой любили сидеть…
— Надеюсь, вы не сравниваете меня с отцом? — в ужасе спросил он.
— Нет, конечно, нет. — Пытаясь убедить его в этом, Рени положила руку ему на плечо и тут же оказалась в его объятиях. Маршалл прижал ее к груди и поцеловал так же страстно, как в прошлый раз.
Рени больше не могла сдерживаться. Она нежно прильнула к нему. Он стал целовать ее шею, а руки его тем временем распахнули пеньюар и заскользили по шелковой сорочке. Затем бережно, чтобы не испугать, он положил девушку на диван и продолжал гладить ее тело. Рени испытывала необъяснимое наслаждение. Она знала, что может остановить его, но ей этого не хотелось. Было приятно ощущать сверху его тело и губы, осыпающие ее поцелуями. А потом она почувствовала тепло от прикосновения его рук к обнаженному телу.
— Пожалуйста, не надо… — взмолилась она. — Не надо, я прошу…
Эти слова отрезвили его. Он приподнял голову и, взглянув на нее, ужаснулся: что он делает с ней? С молоденькой девушкой, которая впервые за многие годы заставила его улыбнуться? Маршалл беззвучно встал и сел на краешек дивана, подальше от нее. Схватил бокал и аалпом опрокинул его.
Рени продолжала лежать без движения, не в силах даже пошевелиться. В душе нарастало странное чувство разочарования. Оно невыносимо терзало ее, и единственное, чего она хотела в этот момент, — чтобы он снова лежал рядом и целовал, целовал… Она моргнула, и слеза покатилась по щеке. Заметив на себе его взгляд, Рени сделала слабую попытку запахнуть пеньюар.
— Надеюсь, я не сделал тебе больно? — спросил он спокойно.
— Нет.
Она села. Ее стало раздражать его равнодушие. Весь вечер он был таким добрым и внимательным. А теперь снова отверг ее — так же, как в тот вечер. Она резко встала, скосив глаза в его сторону, а он ответил ей усмешкой.
— Спокойной ночи, — сказала она холодно и вышла из комнаты.
Маршалл вздохнул с облегчением, услышав, как хлопнула дверь. Он не понимал ее, но, что еще хуже, не понимал себя. Долгое время ему никто не был нужен. Сейчас он уже не был в этом уверен столь безоговорочно. Он медленно поднялся наверх, бросив голодный взгляд на дверь ее комнаты, и прошел дальше по коридору. Хорошо, что он уезжает рано утром.
Маршалл вытянулся на кровати и вскоре забылся глубоким сном.
В это утро Рени дольше обычного занималась своим туалетом, терпеливо укладывала волосы, пока не осталась довольна результатом. Несколько часов она лежала, думая о Маршалле Уэстлейке. Она не позволит ему так обходиться с ней. Он захочет ее! Рени наивно полагала, что сможет
