следы и все такое, да?

– Похоже, но тут опасности больше. А неизвестности еще больше, особенно в незнакомых местах.

– А мне нравится на корабле, только если бы управлять им, а не тянуть разные канаты и снасти да по реям бегать.

– Ишь чего захотел! Этому учиться надо, и не один год. Правда, многие и без этого, одним опытом и наблюдательностью обходятся, но учить все одно надо многое. Так быстрее освоить можно такую науку.

– Я вот и по звездам уже немного разбираюсь. И по солнцу время могу определять. И течения замечаю. Мне Зеркальный кое-что порассказал и показал. Он много знает.

– Ты же почти ничего не понимаешь по-ихнему.

– Вот и понимаю. Да Зеркальный знаками и рисунками много может порассказать. К тому ж я уже кое- что из их языка знаю. А понимаю и того больше. Интересно мне быстрее узнать про море, вот и стараюсь побыстрее научиться понимать их язык.

– То-то я гляжу, ты проворней стал команды выполнять. И меня уже не терзаешь вопросами. Молодец, Петька! Или лучше Питер, как тебя тут зовут, а?

– Один леший! Одно имя на разных языках звучит по-разному, а оно все равно одно и то же. Зови как хочешь.

– Слушай, мне подарили крестик. Думают, что я потерял его. Как же мне быть? Не носить же мне его, мусульманину правоверному, как ты думаешь, а?

– А не будешь носить, так еще чего недоброе подумают и за борт скинут. Так что лучше надень.

– А как же Аллах? Это же кощунство великое – Аллах мне его не простит!

– Ты же говоришь, что Аллах милостивый и милосердный, значит, не простить не может сына своего, который спастись хочет. Носи.

– Наверное, ты прав, Петька. Подальше от греха, а то и вправду за борт выкинут, коли узнают, что я мусульманин. А Аллах простит, ему известна моя стойкость в вере. Аллах акбар!

Гардан с некоторыми колебаниями надел на шею крестик на простом шнурке. Вздохнул и воздел руки к небу.

Два дня спустя судно резко взяло курс на берег. Он представал перед моряками пустынной выжженной солнцем холмистой местностью с чахлыми кустиками травы и кустарника.

Шкипер выбрал глубокую узкую бухту, вдающуюся в берег мили на три. Медленно втянулись в узкий проход, постоянно измеряя лотом глубины. Матрос поминутно выкликал, сколько футов под килем. Ветер едва шевелил единственный грот-парус, судно медленно тащилось среди рифов по полной воде. Видимо, в отлив здесь пройти было бы значительно сложнее, если вообще можно.

Лишь к вечеру удалось бросить якорь на приличной глубине, не рискуя приблизиться к берегу больше чем на полмили.

Оллнат внимательно оглядывал в подзорную трубу берег, полого поднимавшийся к востоку. Он был пустынен и гол. Нигде не было видно и признака жилья или диких животных. Все здесь вымерло от жары. Бледное небо безжалостно взирало на опаленные холмы, ни одно облачко не закрывало солнце.

Шкипер заорал во всю глотку, тыча короткой бородой в сторону берега:

– На берег никого не пускать! Воды, судя по всему, здесь нет. На ночь усилить стражу, вахтам не спать! Оружие раздать. За морем вести наблюдение постоянно. Здесь могут рыскать пираты-арабы или берберы, или кто еще. Сам черт их не разберет! О’Шейн, завтра с утра пошлешь пару ребят на мыс. Пусть следят за морем и в случае чего подадут сигнал зеркалом. Ты знаешь, как это устроить. А сейчас всем отдыхать. Оружие прихватить с собой!

Его длинная речь прибавила тревоги матросам, но ведь морская жизнь ею полна. Боцман раздал мушкеты и палаши. Получили оружие и наши ребята. Горсть свинцовых пуль засунули в карманы, а порох в коровьем роге повесили через плечо. Ружья на судне были новые, с кремневыми замками, которые еще редко встречались, и потому некоторые не умели с ними обращаться. Боцман нетерпеливо показывал приемы заряжания, стрельбы, чистки.

Под конец он напомнил, чтобы все, не откладывая на потом, немедленно наточили палаши и шпаги.

– Пушкари, осмотрите пушки и приведите их в порядок. Они тоже могут нам понадобиться. И никто не зажигает огня на палубе! За нарушение строго взыщу. Поторопитесь, а то на сон не останется времени. Завтра приступаем к ремонтным работам.

Тихо переговариваясь, матросы разошлись заниматься делом. Солнце уже склонилось к горизонту, скоро наступит ночь, которая здесь прямо обрушивается всей непроглядной чернотой почти без сумерек. Петька сильно удивлялся такому природному явлению, он никак не мог понять причину такого резкого перехода дня к ночи.

Все спешили до захода солнца покончить с работой, на палубе слышались только звуки, издаваемые трущимися о клинки брусками, да щелканье курков ружей. Пушкари деловито возились у бортов со своими чудищами. Шкипер и помощник расхаживали по палубе, наблюдая за порядком и покуривая короткие глиняные трубки. И Петька в который раз удивлялся, зачем и для чего люди курят какие-то высушенные травы, вдыхая в себя противный дым.

Ночь прошла спокойно – никто не тревожил моряков ни с суши, ни с моря. Сразу после завтрака закипела работа. Ее хватило всем, – шкипер решил, что перед дальней дорогой и опасностями, которые могут подстерегать англичан в этом деле, надо иметь быстроходное и отремонтированное судно.

Несколько дней прошли спокойно. Матросы под постоянным присмотром боцмана и шкипера с помощником спешно устраняли неисправности в рангоуте и такелаже. Впереди большой переход в незнакомых водах – рисковать не хотелось.

Небольшая группа матросов с боцманом обшарила окрестности бухты, но ничего примечательного не обнаружила. Кругом каменистая пустыня с редкими барханами и чахлой растительностью. Удалось подстрелить небольшую антилопу, и целый день потом все лакомились бульоном из мяса этой животины. Никаких следов человека никто не заметил.

Однако к вечеру пятого дня, уже перед закатом солнца, прибежал с мыса матрос с известием:

– На горизонте два паруса! Приближаются сюда!

– Почему не сигналили зеркалом? – в ярости спросил шкипер.

– Так солнце садится, сэр! Не с той стороны, сэр.

– Будь ты проклят! Не могли использовать два зеркала?

– Так нам дали одно, сэр. Да и не знали мы такого способа, сэр.

Не успели обсудить положение, как солнце закатилось за горизонт. Однако шкипер успел поглядеть в подзорную трубу и едва смог различить светлые пятна парусов, быстро растворившиеся в коротких сумерках.

– Да, – сказал Оллнат задумчиво, – видать, это местные пираты. Их в этих краях предостаточно. Недаром их замечали даже у берегов Дании.

– Может, это торговцы из Португалии или Испании, сэр? – попробовал снять напряжение боцман Хорейс.

– Может, и так, но я уверен, что это марокканцы или берберы, что для нас одно и то же. Все они бандиты и язычники!

Шкипер задумался, затем распорядился:

– Огня не зажигать, не курить и даже не шуметь сильно. О’Шейн, с десятью матросами отправишь две пушки на мыс и за ночь установишь их там на случай атаки с моря. Замаскировать тщательно, сидеть молча, пока не сунутся сюда. Проход узкий, и вы сможете если не потопить, то сильно напугать неожиданностью нападения. Исполняй!

В наступившей темноте сноровисто спустили шлюпку, погрузили талями пушку с припасом. Пришлось спустить и вторую шлюпку, ибо одна не в силах была справиться с таким грузом.

О’Шейн отобрал молодых парней в свою команду. Туда попали и наши ребята. Всего одиннадцать человек. Захватили еды, воды на неделю и в молчании отчалили.

Весла ритмично поскрипывали в уключинах. Слышалось надрывное дыхание гребцов. Шлюпки быстро