как раз тогда, когда все решили зайти в дом. Пиджак Арчи болтался на ее крошечных плечах. — Зачем лезть в такие дебри? Пойдемте лучше спать.

— Но мы уже влезли, уже влезли, — повторял Клайв. — В том-то и состоит беда его поколения: они думают, что могут прекратить войну, как какое- нибудь…

Но тут, к радости Арчи, Лео переключил внимание Клайва на другой аспект первоначального тезиса, выдвинутого Арчи — три четверти часа назад он сморозил какую-то глупость, вроде того, что военная служба формирует характер молодого человека, и тут же пожалел об этом, потому что пришлось то и дело защищаться. Освободившись наконец от необходимости отбиваться, он сел на ступеньки и закрыл лицо руками, а спор продолжался без него.

Позор. А ведь он хотел стать членом коммуны. Если бы он правильно разыграл свои карты, а не устроил этот дурацкий спор, у него была бы свободная любовь и повсюду обнаженные груди; может быть, даже маленький участок, где можно выращивать свежие овощи. На некоторое время (это было около двух часов дня, когда он рассказывал Ван-Ши о своем детстве) ему показалось, что впереди не жизнь, а сказка и отныне он будет говорить то, что нужно и когда нужно, и кто бы ни попался на его пути, все станут его любить. «Это я во всем виноват, — вздохнул Арчи, размышляя о бессмысленном споре, — только я один». А потом подумал, не заложено ли это в мировом порядке вещей. Может, это всегда так: есть люди, которые говорят то, что нужно и когда нужно, которые появляются, как трагический актер, в нужный момент истории, а есть такие, как Арчи Джонс, существующие только как часть толпы. Или еще хуже — совершающие рывок для того только, чтобы выйти на сцену и умереть у всех на глазах.

Можно было бы подвести жирную черту под этим происшествием, отчеркнув весь этот печальный день, если бы не случилось то, что привело к преобразованию Арчи Джонса во всех смыслах, в каких может быть преобразован человек; и произошло это не вследствие его усилий, но по странному совпадению, из-за непроизвольного столкновения одного человека с другим. Чистая случайность. И этой случайностью стала Клара Боуден.

Но сначала нужно ее описать: Клара Боуден абсолютная красавица, если не считать одного недостатка — она черная. Удивительно высокая, черная как эбеновое дерево. Волосы заплетены в форме подковы, которая повернута вверх, когда Клара чувствует, что судьба ее ведет, и вниз — когда не ведет. Сейчас кончики подковы смотрят вверх. Трудно сказать, знаменательно ли это.

Клара не нуждалась в бюстгальтере, потому что была свободна даже от силы земного притяжения. На ней был красный топ, который кончался сразу под грудью, ниже виднелся пупок, такой же красивый, как и все в ней, а еще ниже — очень узкие желтые джинсы. И наконец, бежевые замшевые босоножки на высоких каблуках. Она медленно спускалась по ступенькам, словно видение или, как показалось Арчи, когда он обернулся и посмотрел на нее, — словно вставшая на дыбы породистая лошадь.

В книгах и фильмах Арчи часто встречал такую ситуацию: некто спускается по лестнице, и все немеют — так потрясающе выглядит этот человек. В жизни Арчи этого не видел никогда. Но именно так и произошло, когда появилась Клара Боуден. Она медленно спускалась по ступенькам, залитая светом заката и окутанная сгущающимися сумерками. Арчи никогда не видел такого прекрасного создания и никогда не встречал такой теплой женщины. Ее красота не казалась холодной, бессмысленной ценностью. От нее, как от любимой одежды, пахло мягким женственным уютом. И хотя в ней была некоторая физическая неорганизованность — движения рук и ног не вполне согласовались с командами центральной нервной системы, — даже ее неуклюжесть казалась Арчи верхом изящества. Она несла свою сексуальность с непринужденностью зрелой женщины — совсем не так, как большинство девушек, с которыми Арчи сталкивался раньше, — словно это неудобная сумочка, которую не знаешь как нести, куда повесить и когда отложить в сторону.

— Выше нос, парень, — сказала она с ритмичным карибским акцентом, который напомнил Арчи «Игрока в крокет с Ямайки», — этого может и не случиться.

— Я думал, уже случилось.

Арчи выронил изо рта сигарету, которая все равно уже догорела до фильтра, а Клара наступила на нее и затушила. Она широко ему улыбнулась, обнажив свой, пожалуй, единственный недостаток. Полное отсутствие верхних зубов.

— Знаешь… их выбили, — шепеляво пояснила Клара, заметив его изумление. — Но я думаю, когда наступит конец света, Богу будет без разницы, есть у меня зубы или нет, — она тихо засмеялась.

— Арчи Джонс, — представился Арчи и протянул ей «Мальборо».

— Клара. — Она непроизвольно свистнула, попытавшись одновременно улыбнуться и затянуться сигаретой. — Арчи Джонс, ты выглядишь абсолютно так, как нужно. Клайв и прочие наговорили тебе всякой ерунды? Клайв, ты издевался над этим бедолагой?

Клайв что-то пробурчал — всякое воспоминание об Арчи исчезло, когда прошло действие вина, — и продолжил с того, на чем остановился: он обвинял Лео в непонимании разницы между политической и физической жертвой.

— Да нет… Ничего страшного, — бессмысленно пробормотал он перед лицом ее совершенного лица. — Маленькое недоразумение, вот и все. У нас с Клайвом разные взгляды на некоторые вещи. Думаю, из-за разницы в возрасте.

Клара хлопнула его по плечу.

— Да ладно! Ты не такой старый. Видала я и постарше.

— Я достаточно старый, — ответил Арчи, а потом, просто потому что ему захотелось рассказать ей об этом, добавил: — Трудно поверить, но я чуть не умер сегодня.

Клара удивленно приподняла бровь.

— Да ну? Присоединяйся к нам. Сегодня здесь полно народу. Странная получилась вечеринка. Кстати, — она провела длинными пальцами по его лысине, — ты выглядишь просто круто для того, кто настолько приблизился к вратам рая. Хочешь совет?

Арчи живо кивнул. Он всегда был рад совету, любил выслушать чужое мнение. Вот почему он держал при себе монетку в десять центов.

— Иди домой, отдохни. Каждое утро мир становится новым. Парень… жизнь не простая штука.

«Куда домой?» — подумал Арчи. Он покончил со старой жизнью и шел в неизвестность.

— Парень… — повторила Клара, хлопая его по спине. — Жизнь не простая штука.

Она еще раз издала протяжный свист и грустно рассмеялась, и, если только он не совсем спятил, Арчи увидел тот же призывный взгляд — как у Дарии, — окрашенный грустью и разочарованием, как будто у нее не было выбора. Кларе было девятнадцать. Арчибальду сорок семь.

Через полтора месяца они поженились.

Глава 2

Зубки режутся

Однако Клара Боуден не взялась из ниоткуда. Пора сказать правду о красивых женщинах. Они не парят над ступеньками. Не опускаются, как полагали некогда, с небес исключительно на крыльях. Клара взялась из вполне определенной местности. У нее имелись корни. Конкретнее, она была из Ламбета (с заездом на Ямайку), где с молчаливой отроческой послушностью сошлась с Райаном Топпсом. Потому что до того, как стать красивой, Клара слыла уродиной. И до Клары с Арчи были Клара и Райан. С этим Райаном Топпсом нельзя не считаться. Как хорошему историку необходимо учитывать наполеоновские амбиции Гитлера на Востоке, чтобы понять его нежелание вторгаться на Запад, в Британию, так Райан Топпс нужен, чтобы разобраться в коренных причинах Клариных поступков. Без Райана не обойтись. Клара и Райан были вместе восемь месяцев, покуда Клару и Арчи не бросило навстречу друг другу с разных концов лестницы. И возможно, Клара не угодила бы в объятия Арчи Джонса, если бы не бежала со всех ног от Райана Топпса.

Вы читаете Белые зубы
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату