– Это же наша свадьба, Яська, – улыбался он, – мне так хочется, чтобы это был для тебя действительно особенный день!

В магазинчике, в который привел ее Максим Андрейчик, пахло помойным ведром, пару дней протомившимся на солнышке. И быстрорастворимым супчиком «Магги».

Ярослава демонстративно зажала двумя пальцами нос и хмуро взглянула на Максима:

– Что это за шарашкина контора?

– Это же лучший секонд-хенд свадебной моды в Москве! – развел руками он.

– Секонд-хенд?! – с трудом подавив рвотные позывы, воскликнула Яся. – Ты издеваешься?

– Это ничего. Подумаешь, каждое из этих отличных платьев всего-то по одному разу и надевали!

Он махнул рукой в ту сторону, где снулая продавщица с остервенением отрывала от заляпанного разномастными пятнами платья какие-то тесемки. Да еще и приговаривала притом:

– Ни одна химчистка не возьмет эту дрянь! И это еще, называется, невеста. Ну пролила шампанское, это я еще могу понять. Но зачем же было блевать на подол?!

Максим деликатно кашлянул:

– Согласен, пример неудачный. Но здесь же есть и другие платья, совсем новые. Делов-то.

– Слушай, а может быть, вообще без платья обойтись? – От неприятного густого запаха у Ярославы кружилась голова. Ей хотелось только одного – поскорее покинуть этот притон для заблеванных нервными невестами платьев и оказаться на свежем воздухе. – Я могла бы надеть просто нарядный белый костюмчик.

– Только не говори, что ты сноб, – нахмурился он, – для меня это вопрос принципиальный.

Надо же, как все просто. Надо только радостно подтвердить: да, я сноб. И вопрос снимется сам собою. Максим закудахчет, что она его обманула, что она прикидывалась смелой свободной девушкой, а сама – такая же, как и все. И отправится на поиски новых приключений и новых невест. А она выйдет замуж за Михаила Марленовича. В роскошном платье ручной работы, на создание которого французские модельеры потратили несколько недель.

– Да, наверное, – подтвердила она, – я сноб. По крайней мере, мне не хотелось бы примерять платье с кругами пота в подмышках. Или с пятном от вина. И даже если оно будет выглядеть как новое, я все равно буду знать, что до меня его кто-то носил.

Рано она радовалась. Максим поник, но ненадолго.

– Нет, я знаю, что ты не такая, – покачал головой он, – Яська, я тебя как облупленную знаю. Должен же быть какой-то выход.

И в этот момент их заметила продавщица.

– А вам чего надо? – гостеприимно поздоровалась она.

Они ответили дуэтом:

Ярослава: ничего-ничего, уходим уже.

Максим: мы хотели бы купить самое шикарное свадебное платье, которое только у вас есть.

Продавщица смерила его презрительным взглядом.

– Это вам не элитный бутик, – процедила она, – если хотите чего поприличнее, ступайте в другой секонд-хенд. А здесь магазин для честных порядочных людей, у которых нет денег, чтобы покупать дорогую водку, а потом бессовестно выташнивать ее на новое платье!

Тетка была настроена так агрессивно, что Ярослава постеснялась спросить:

а) откуда она узнала, что платье оказалось перепачканным именно в результате распития водки? Может быть, несчастная невеста просто переборщила с шампанским или и вовсе съела несвежий жюльен?

б) как связаны между собою порядочность и наличие денег на дорогую водку и новое свадебное платье?

Но открытая улыбка Максима, его простодушный взгляд и иронический прищур синих глаз всегда действовали обезоруживающе даже на самых мерзких теток.

– Понимаете, у нас скоро свадьба, – проникновенным голосом начал он, – а я недавно потерял работу и не могу купить своей девушке новое платье… Один знакомый присоветовал мне ваш магазин.

Продавщица немного смягчилась:

– Потерял работу, говоришь? Во всем паршивая демократия виновата!

После этих слов она разразилась монологом, достойным центрального разворота газеты «Завтра», в котором с завидной регулярностью фигурировали фамилии Гайдар, Чубайс, Ельцин и почему-то Билл Гейтс.

– Совершенно с вами согласен, – давясь смехом, кивнул Андрейчик, – а теперь, может быть, вы нам все-таки поможете с платьем?

– Ладно уж, есть у меня кое-что, – поколебавшись, сказала скандалистка, – обычно я самые лучшие платья на витрины не выставляю, приберегаю для своих.

«А потом дерешь за них втридорога и считаешь себя порядочной», – мысленно продолжила Ярослава.

Тетка скрылась за обветшалой застиранной занавеской, которая играла роль двери в служебное помещение. И через минуту вернулась оттуда с огромным бумажным свертком, из которого то тут, то там торчали мятые сероватые кружева.

Ярослава уничтожающе взглянула на Максима, тот виновато улыбнулся и развел руками: мол, ну что с нее возьмешь.

– Вот, – продавщица бухнула сверток на прилавок, – вообще-то это здесь уже пять лет пылится, с самого открытия. Сначала оно висело в зале, им никто не заинтересовался. А потом я его отстирала, отчистила и отвесила на задворки. Вдруг пригодится кому, думаю? А тут вы.

Ярослава грустно усмехнулась. Да уж, начало многообещающее. Сейчас она извлечет из свертка какой-нибудь шедевр в стиле «привет, восьмидесятые!». А ничего не понимающий в моде Андрейчик начнет умолять, чтобы она примерила эту гадость.

К некрасивой бесталанно сшитой одежде Яся всегда относилась брезгливо и ничего поделать с этим не могла.

Тетка тем временем, засучив рукава, снимала с платья один слой бумаги за другим, время от времени наклоняясь к нему, чтобы зубами перекусить очередную обветшалую бечевку. Процесс распаковывания свадебного наряда в ее исполнении выглядел так же тошнотворно, как и большинство экспонатов этого странного магазина.

– Может, пойдем все-таки отсюда? – прошипела Яся.

– Подожди, невежливо же, – одними губами ответил Максим, – давай хотя бы посмотрим на платье. И сразу же уйдем, я тебе обещаю.

Наконец последний слой бумаги был сорван, и Ярослава увидела…

… Нет, она не могла поверить своим глазам! Потому что это было… роскошное серовато-голубое кружевное платье в стиле тридцатых годов! Такие платья носили красавицы черно-белого немого кино.

– Ты права, какое жуткое платье, – толкнул ее локтем в бок Андрейчик, – сматываемся.

– Подожди! – Ярослава не могла оторвать глаз от платья. – Откуда… откуда оно у вас? Это французское?

– Почему же, отечественное, – гордо распрямила плечи продавщица.

– И кто же из наших модельеров шьет такие платья в стиле ретро? Я срочно хочу в его шоу-рум!

– Девушка, это не платье в стиле ретро, – снисходительно усмехнулась тетка, – это и есть настоящее ретро. Это платье было сшито в тридцать втором году. Во всяком случае, так свидетельствует запись в нашем журнале.

– Но… Как же… – Ярослава была не в силах справиться с внезапным волнением, – почему же оно так хорошо сохранилось?

– Потому что за ним ухаживали! Потому что его проветривали каждый год. Потому что им гордились. А потом, когда понадобились деньги, его отнесли к нам.

– Я хочу это платье! – решительно сказала Ярослава. – Только вот… наверное, оно диких денег стоит.