НА ВОЛЕ
Через дыру в стене Стёпа оказался вовсе не на свободе, а в парке довольно большом, явно относящимся к дому, хотя и неухоженном. Ясно, что даже если его бегство замечено, сразу в погоню никто не кинется, сначала отведут парней в подвал. Значит около пятнадцати- двадцати минут на то что бы выбраться из парка есть.
Стёпа предполагал, что парк так же окружен стеной, которую придется как то форсировать.
Кандалы на руках и ногах мешали бежать и казалось довольно громко звенели. Но Стёпа уже давно придумал как от них избавиться. У него в штанах изнутри были прицеплены две английские булавки, - 'на счастье'. Кто мог подумать, что 'счастье' это избавление от оков.
Разогнув одну из булавок, он открыл замки на кандалах, и забросил ненавистные железяки в кусты. Под кустами он обнаружил продолговатые насыпи помеченные булыжниками поменьше тех что они выковыривали из земли. 'Могилки -бля, вот он где суки ваш туннель, в парке в песочек'- подумал Стёпа, и сжав от ярости кулаки побежал по дорожке. Теперь надо было найти выход из парка. К его удивлению стена вокруг парка видимо использовалась в качестве каменоломни, и перешагнуть то, что от неё осталось не составляло большого труда.
Свобода.
От парка, несмотря на упадок сил, Степан бежал достаточно быстро. Разумно взяв ориентир на лес, где его труднее будет поймать, он попытался выжать максимум скорости из своего истощенного и измученного тела.
Остановился он только посреди поляны, что бы перевести дух. Сильно хотелось пить, есть, просто лечь и сдохнуть. Но жажда жизни проснулась в молодом здоровом теле с новой силой. По характерному звуку журчания, он наше ручей в котором ополоснул рот, напиваться сразу было чревато, и Стёпа это крепко помнил. Потом воспользовался руслом ручья,ч то скрыть следы, если его вдруг станут искать с собакой.
Пройдя около ста метров по руслу ручья, он выбрался из него и наконец напился вволю. Вода залившая желудок притупила чувство голода. И счастливый беглец откинулся на перину лесного мха.
Теперь надо думать, что делать дальше. Идти к людям, опасно. Беглец из части, в лучшем случае два года дисбата, в худшем... Стёпа старался об этом не думать.
Без денег, без документов, в одних камуфляжных штанах и босиком в лесу. Что делать, куда идти? Есть нечего, грибы не начинались, ягоды вроде закончились, да и не разбирался Стёпа в грибах.
Ясно что идти надо к людям. В любом случае лучше чем скитаться по лесу. Вопрос в том как придти не к тем людям от которых только что сбежал, а к совсем другим, которые напоят, накормят и не убьют.
Он просто пошел по тропинке, явно проторенной колесным транспортом. Если тут ездят хотя бы на телегах, значит человеческое жилье где то близко. И он пошел.
В сказках добрый молодец обычно выходит к избушке на курьих ножках, в которой проживает старый трансвестит- людоед по прозвищу 'Баба Яга'. В реальности Стёпа нашел домик на фундаменте, запертый на большой амбарный замок. Хозяев не было.
Он было хотел залезть в домик через окно, но только взявшись за ставни, вспомнил Вовчика малого, и твердо отказался от этой затеи сказав себе, - 'Я не сука, Я не Вовчик'.
Позади домика находился крохотный огородик и сарай в котором блеяла коза. Почему то сломать замок сарайчика Стёпе не показалось повторением Вовчикова подвига, может голод настойчивее чем обычно диктовал условия, а может Стёпа просто не умел расширять свои же выводы.
В сарае кроме козы оказался мешок сухарей и мешок зерна. Стёпа нашел относительно чистую баночку и подоил козу. Сухари с козьим молоком показались ему райской пищей, хотя сухари были твердыми, а молоко пахло специфическим козьим духом.
Набрав сухарей в грязноватый пакет, он решил не дожидаться хозяина или хозяйку домика и пошел по дорожке далее.
Примерно километров через пять или шесть, он вышел к озеру.
Озеро, настоящее лесное озеро захватило воображение. Большая серебристая гладь обрамленная корабельными соснами. Солнце парило нещадно, и Стёпа уже порядком устал идти а серебристая гладь манила прохладой. Стесняться было некого, и раздевшись догола он вошел в прохладную воду. Озеро было достаточно большим, видимо из него вытекал тот самый ручей в котором Степа прятал следы. На середине озера находился миниатюрный остров, точнее большой плоский как стол камень выступающий из воды. Тело ликовало от умеренной нагрузки и прохлады. Места было достаточно, что бы разлечься под лучами ласкового солнца. Камень был приятно горячим.
Он разлегся на камнях, распластал своё прекрасное тело под ласковыми лучами. Его даже не портил 'солдатский' загар, бронзовые лицо, затылок и кисти рук, только тронутый загаром торс и белые ноги. Массивные мышцы груди и рук, кажется, даже более четко обозначились и зарельефили за время вынужденного недоедания. Он готов был поклясться, что на его теле сейчас нет и трех миллиметров жира. От природы ширококостный и массивный, почти два метра ростом, в свои девятнадцать лет он еще не утратил юношеской изящности, хотя армейская кличка 'слоник' и намекала на то, что в будущем его тело станет еще более монументальным.
Время было уже далеко за полдень, может часов пять или даже шесть.
Тогда он решил плыть обратно к одежде и подкрепиться сухарями, которые он отобрал у козы. Уже подплывая к берегу, Стёпа увидел, что рядом с его одеждой сидит девушка.
Выходить из воды, будучи абсолютно голым, он стеснялся. Девушка, однако, не уходила, она явно поджидала Стёпу рядом с его одеждой.
-Здравствуйте,- первой поздоровалась она, прикрывая глаза от солнца ладонью. - Зря вы одежду под камень не спрятали, её чуть барстуки не уволокли.
-Кто?- удивился Стёпа клептоманским наклонностям тех кого он на слух принял за 'барсуков'.
-Барстуки, в болоте живут, их немцы почти всех извели, но сейчас они опять расплодились.
-Какие барсуки?- будучи по натуре не слишком сообразительным Стёпа откровенно тупил.
-Да не барсуки, а барстуки, такой мелкий народец, вроде гномов только злые и вредные.
-А, вроде гномов.- Сказал Стёпа так уверенно, будто все время только и делал, что встречал в лесу гномов. 'Толкиенистка блядь',- осенила его мысль. Все встало на места в его стриженной голове.
А что, он парень красивый, чувиха видать по мужской ласке тоскует, вот и придумала как его на разговор вызвать, а заодно и большим елдаком полюбоваться. Умно.
-А что вы всё в воде стоите, выходите на берег, - сказала девица подтверждая тем самым все догадки Стёпы.
-Да выхожу уже, - сказал Стёпа и стал подниматься на берег, про себя однако думая : 'на смотри, поди никогда такого мужика не видела, и больше хрен увидишь'.
Он деловито поднялся на берег и демонстративно не одеваясь лег на траву рядом с одеждой. Типа 'смотри -любуйся шалава', и даже глаза прикрыл что бы не смущать нимфоманку.
Так с прикрытыми глазами он пролежал минут десять. Девушка не говорила, и даже видимо не шевелилась, а когда Стёпа открыл глаза, её рядом просто не было.
-Облом бля, - проговорил Стёпа, искренне предполагавший что за разговором последует нечто большее.
День клонился к вечеру.
Что делать дальше? Как выбираться к людям?
Стоп!
Если тут была эта толкиенистка, значит их тут где то целая группа, эти по одиночке не ходят. Значит есть и нормальная еда, и может одеться дадут, да и не пешком же они пришли, парней надо выручать, а это
