– Очень хорошо. – Он сделал знак слуге. – Скажи Альфонсу, пусть подают следующую перемену.

Альфонс вернулся, чтобы лично наблюдать за тем, как расставляют блюда. Корзина с персиками, вазы с желе и пирожными, грибы и мягкий рокфор на бриошах, и сладкий пирог, украшенный морским фрегатом под всеми парусами, с развевающимся триколором.

– Великолепно, – заявил Наполеон, потирая руки. – Альфонс, ты превзошел самого себя.

– Благодарю вас, сир, – поклонился шеф-повар и удалился.

– Вы можете оставить нас, Клод, – сказал генерал слуге. – Мы сами справимся.

Мег положила себе одну бриошь с пикантным сыром и, подождав, пока слуга закроет за собой дверь, сказала:

– Извините меня, Наполеон, но если мы остаемся одни, мне хотелось бы, чтобы дверь была открыта.

– Боже мой, мадам, чего вы боитесь? – спросил генерал. – У меня нет привычки поедать своих сотрапезников.

– Конечно, нет, – засмеялась она. – Я и не имела в виду ничего подобного. Но я предпочла бы, чтобы всем было совершенно ясно, что мы с вами только ужинали вместе.

Он отодвинул свой стул от стола, прошел к двери, ведущей в гостиную, и распахнул ее.

– Это вас устроит, мадам? Или мне послать за Жилем, чтобы он стоял на часах?

Его саркастический тон привел Мег в смятение.

– Мне кажется несколько несправедливым, что вы рассердились из-за такой понятной просьбы. Возможно, мне сейчас лучше уйти. – Она сделала вид, будто хочет встать.

Бонапарт тут же вернулся к столу.

– Нет... нет... пожалуйста, Натали. Я не хотел показаться несдержанным, но я действительно не понимаю, почему вам нужно беспокоиться. Вы – среди друзей. Вокруг нас только мои люди, преданные мне до последней капли крови.

– Я в этом уверена, – сказала Мег, продолжая сидеть. – Но мне хотелось бы, чтобы они могли рассказать правду о нашем свидании. – Она глубоко вздохнула, наблюдая за ним краем глаза. – Вы уже, наверное, слышали инсинуации на мой счет...

Он подошел и взял ее за руку.

– Моя дорогая, я никогда не прислушиваюсь к сплетням, – заявил он. – Я не позволяю этого и своим людям.

– Я очень боюсь, что полковник Монтень... – Она изобразила слегка печальную улыбку, промокая губы салфеткой.

– У полковника есть другие дела, нежели рассказывать мне басни, – заявил Наполеон.

– Одинокой женщине очень трудно сохранить незапятнанной свою репутацию, – сказала она и еще раз глубоко вздохнула.

– Да, это так, – согласился генерал. – А теперь могу я соблазнить вас съесть кусочек этого пирога?

Очевидно, ему не очень нравилось направление их разговора, поняла Мег, но она уже посеяла семена.

– Только совсем маленький, спасибо. Новости из Парижа в эти дни очень противоречивые. Прежде чем уехать, я слышала разговор об еще одном государственном перевороте.

Смена темы, как она и ожидала, отвлекла Бонапарта, и он углубился в подробные рассуждения о непрочности Директории, которая в настоящее время руководила работой правительства.

– Без поддержки армии Директорию уже давно свергли бы, – заявил он. – Если бы не мой «дымок крупной картечи» три года назад, политический облик Франции был бы совсем другим.

Постучав, в столовую вошел слуга.

– Вы желаете, чтобы кофе подали в гостиную, генерал?

Наполеон вопросительно посмотрел на свою гостью:

– Мадам?

– Как вы хотите, Наполеон.

– Хорошо, тогда мы перейдем в гостиную. Принеси портвейн и коньяк, Клод. – Он вытер губы и отодвинул стул. – Мадам?

Мег оперлась на предложенную ей руку, и они вернулись в гостиную. Портьеры были задвинуты, и дверь в коридор, которую она раньше открыла, была теперь закрыта. Она посмотрела на нее, и генерал сам слегка приоткрыл ее.

– Теперь, мадам, все достаточно благопристойно?

– Дело не в благопристойности, генерал, – мягко напомнила Мег. – Меня волнует моя репутация. Мне не хочется попусту компрометировать себя.

Его яркие глаза вдруг стали проницательными, когда он понял смысл и тон ее слов.

– Конечно, Натали. Я прекрасно вас понимаю. – Он сел на диван рядом с ней, следя за ее руками, когда она разливала кофе. Одной рукой он незаметно обнял ее, ладонь легла на ее узкую спину. Тепло этой ладони, казалось, обожгло ее кожу сквозь тонкий шелк платья, и Мег потребовалось усилие воли, чтобы не вскочить с места. Скоро это кончится, сказала она себе. Ей нужно продержаться еще полчаса, не больше. Организовать убийство, и все будет кончено... Ее роль будет сыграна.