Это он сможет узнать, только увидев все своими глазами. Туда они прибудут через два дня, и нет смысла гадать заранее. Сейчас главная задача – решить, что же делать с Мег. Считать ли ее ненадежным партнером, который может быть опасен?

Дэвид Портер подошел и встал рядом с ним у поручней.

– Как прошла сегодня ваша миссия, успешно? Лицо Козимо потемнело, когда он ответил.

– Нет, не успешно. – Капер поднес флягу к губам и сделал большой глоток, прежде чем передать ее доктору.

– Французы попали туда первыми. Уничтожили голубей и убили моих людей. Если там и было сообщение или какие-нибудь новости об Эйне, то все это теперь в руках французов.

– Мне очень жаль.

Дэвид оперся локтями о поручни и уставился на темную воду. Козимо редко выказывал смятение в случае провала операции – он предпочитал немедленно сменить курс и, двигаясь в совершенно другом направлении, достичь той же цели, – но Дэвид догадывался, что отсутствие известий о судьбе Эйны и невозможность помочь ей повлияли на его друга сильнее, чем простой провал операции. Козимо мог даже и не сознавать этого, но он не всегда был черствым прагматиком, каким хотел казаться.

– Почему же ты не повернешь назад, чтобы получить сведения в Англии? – спросил Дэвид через некоторое время.

Козимо взглянул на него и безрадостно засмеялся:

– Придется тебе поверить мне, если я скажу, что это невозможно, Дэвид. Я должен кое-что сделать в ближайшие шесть недель. Иначе будет слишком поздно.

Судовой лекарь понял его.

– А как с нашей пассажиркой? – поинтересовался он. – Как я понял, ты брал ее с собой сегодня вечером.

– И это было ошибкой, – мрачно сказал Козимо. Дэвид с интересом взглянул на друга.

– Ты хочешь сказать, что этот инструмент не подходит для работы?

Козимо побарабанил пальцами по перилам.

– Я пока еще не решил. Подозреваю, что сталь нужно еще продолжать закалять.

– Иногда ты меня разочаровываешь, Козимо, – заявил Дэвид, – Ты спишь с Мег, и это часть твоего плана по закаливанию, как ты это называешь?

Капер забарабанил быстрее. Всего несколько дней назад он не стал бы отрицать такое обвинение. Он всегда выбирал себе женщин, которые наслаждались чувственными приключениями, не требуя эмоциональной взаимной зависимости. Он считал, что Мег идеально отвечает этим требованиям: она принимала страсть легко и экспансивно, и это обещало такое же полезное и приятное партнерство, как было у него с Эйной. Конечно, он намеревался использовать их связь, чтобы включить девушку в выполнение задания. Так что была и прагматическая цель помимо их взаимного желания, но по какой-то причине такой ответ показался ему отвратительным.

– У меня нет причины полагать, будто она не получает от этого такого же удовольствия, как и я, – сказал Козимо и сам услышал в своих словах неестественную нотку, как будто он оправдывается. – Извини меня, Дэвид, мне нужно выставить вахту.

Он ушел, оставив врача, задумчиво уставившегося в ночную тьму. Обычно Козимо сам не выставлял вахту, это было делом Майлза или Фрэнка. Капитан «Мэри Роуз» также обычно был уверен в себе. Неужели Мег Барратт задела его за живое? Дэвид наклонил фляжку и допил последние капли.

Легкая улыбка тронула уголки его губ. Этому человеку не вредно однажды утратить свое душевное равновесие.

Козимо, на свое счастье не ведавший о заключениях судового врача, обсудил вахту с Фрэнком, курс – с Майком, а потом беспокойно зашагал взад и вперед по палубе, не замечая вопросительных взглядов, которые рулевой бросал в его сторону. Майк ходил на «Мэри Роуз» с капером с тех пор, как на судне впервые подняли паруса, и он очень редко видел явные признаки волнения у своего капитана. Но сегодня вечером что-то его сильно расстроило, это точно.

Козимо снова подошел к рулю:

– Я иду вниз, Майк. Пошли за мной, если понадоблюсь.

– Есть, сэр. – Рулевой коротко кивнул. – Все в порядке, сэр?

– Конечно, почему бы и нет?

Козимо тихо открыл дверь в каюту. В помещении было темно, лишь слабый серый свет проникал в окно. Он не мог винить Мег за то, что она погасила лампу, но с ее стороны было бы по-товарищески оставить маленький фитиль. Он подошел к койке и поглядел на бесформенный силуэт под одеялом. Девушка дышала глубоко и ровно, казалось, она занимала гораздо больше места в узком пространстве, чем обычно или чем нужно было для ее маленькой фигурки. Это намеренно?

Козимо открыл шкаф рядом с кроватью и достал свой гамак и простыню. Он подвесил гамак на крюках в потолке и сел, чтобы снять мокрые сапоги. Он стянул влажные носки и панталоны и привычным движением улегся в гамак, накрывшись простыней. Полотняная кровать мягко покачивалась вместе с движением корабля, но на этот раз ей не удалось сразу убаюкать его.

Козимо перебирал в памяти события этого дня, снова ощущая скорбь, которую почувствовал при виде своих убитых людей и зарезанных птиц. Бессмысленная жестокость. Они могли бы разрушить пост и без убийства.

Козимо был человеком, который убивал по приказу. Он убивал по необходимости. И он питал отвращение к бессмысленному убийству.

Мег продолжала дышать глубоко и ровно, чувствуя, что Козимо еще не спит. Облегчение, которое она испытала от того, что капер не попытался разделить с ней ложе, прошло. Он все еще был так близко от нее,