Леди Барратт продолжала без перерыва спрашивать и отвечать на свои собственные вопросы:

– Врач у нее был? О, я уверена, что был. Тидмаут кашлянул и сказал:

– Возможно, ваша светлость соблаговолит пройти в гостиную? Уверен, вы хотите что-нибудь выпить после такого долгого путешествия.

– Ах, нет, я должна пройти прямо к Мег, – сказала леди Барратт. – Сэр Барратт, вы идете?

Сэр Марк не спускал своих острых, умных зеленых глаз – глаза дочь унаследовала от него – с лица Арабеллы с того момента, как она вышла к ним, и он заметил, как переглянулись герцогиня и ее дворецкий. Теперь он сказал:

– Через минуту мы поднимемся наверх, дорогая. Давайте пройдем в гостиную и соберемся с духом. Вы же не захотите волновать Мег своими тревогами, я уверен.

– Да, конечно, вы правы, сэр. – Его жена глубоко вздохнула.

Арабелла взяла ее за руку.

– Идемте, мэм, вы, должно быть, замерзли и устали, ведь вы выехали на рассвете. Тидмаут подаст кофе в гостиную. Сэр Марк, вы что предпочитаете, мадеру Или херес?

– Херес, дорогая, благодарю вас. – Он все еще продолжал смотреть на нее, в глазах его – вопрос, а густые седые брови сошлись в раздумье на переносице.

Арабелла проводила их в гостиную, собаки бежали впереди.

– Когда Мег заболела, Белла? Из записки герцога было не ясно. – Сэр Марк стоял перед пустым камином, сцепив руки за спиной под длинными фалдами своего коричневого шерстяного сюртука. Борис и Оскар, как часовые, сидели у него по бокам.

Арабелла ответила не сразу. Вошел Тидмаут с лакеем, и гостям предложили напитки. Она с облегчением заметила, что спокойствие мужа повлияло на леди Барратт.

Герцогиня подождала, пока за слугами закрылась дверь, и сказала:

– Не знаю, право, как мне вам это сказать...

– Ах Боже мой, она мертва. Моя девочка умерла, – заявила леди Барратт, лицо ее стало белым, как мрамор. Кофейная чашка дребезжала на блюдце, и муж поспешил взять ее.

– Ну, ну, дорогая, – успокоил он, кладя руку на плечо жены. – Дай Белле сказать. – Он посмотрел на Арабеллу, в глазах его, несмотря на внешнее спокойствие, светилась тревога, и резким голосом потребовал: – Ну, Арабелла, рассказывай.

– Мег исчезла, – объявила герцогиня, решившись сказать правду. – Три дня назад. Мы прогуливались по набережной, я пошла домой, а она – в библиотеку, и с тех пор, как она ушла из библиотеки, никто ее не видел.

– Исчезла? – недоверчиво произнес сэр Марк, не обращая внимания на тихие всхлипывания жены. – Как же она могла исчезнуть?

– Мертва, – стонала его жена. – Убита разбойниками.

– Мэм, не говорите глупостей! – резко прервал ее муж.

– Я сейчас принесу нюхательную соль, – поспешно сказала Арабелла, видя, что леди Барратт может упасть в обморок. Она поспешила к двери. – Тидмаут, пошлите Бекки за нюхательной солью, леди Барратт плохо себя чувствует.

Сэр Марк нетерпеливо притопывал ногой, пока Арабелла занималась его женой. Наконец он спросил:

– А где ваш муж, Белла?

– В Лондоне, – ответила она. – Он уехал вчера, чтобы переговорить с полицейскими чинами на Боу- стрит.

Румяное лицо сэра Марка, страстного охотника, побелело. Полицейские неизбежно ассоциировались с любым скандалом.

– Думаю, он счел это за лучшее.

– Джек сказал, что мы не должны терять ни минуты. – Герцогиня беспомощно глядела на родителей Мег.

– Это не ваша вина, – сказал сэр Марк. – Мег не была на вашем попечении, Белла. Или вашего мужа. Ей скоро исполнится тридцать.

Леди Барратт принялась тихо плакать в кружевной платок. Арабелла снова встала на колени возле нее.

– Она вернется, мэм. Непременно вернется. Дверь в гостиную распахнулась, и вошел Джек, обувь и редингот в дорожной пыли. Собаки бросились к нему с радостным лаем.

– Проклятие! – резко сказал он, отталкивая их. – Сэр Марк, леди Барратт, счастлив, что вы смогли приехать так скоро. – Он быстро поцеловал жену, прежде чем поклониться плачущей на диване леди и обменяться рукопожатиями с сэром Марком.

– Полицейские ищут ее в сельской местности, – сказал он. – Я уже прочесал каждый дюйм в городе, но они пройдут еще раз. Между тем мы распустили слух, будто Мег больна и лежит в постели. Если хотите, мы скажем, что вы приехали и забрали ее домой.

– А ваши слуги? – спросил сэр Марк. Джек поднял одну бровь:

– Моя прислуга, сэр, будет говорить только то, что я ей велю.

Казалось, его слова убедили баронета. Он позволил Джеку наполнить его бокал.