пансионата, арендованного под съемки, когда она решала провести воспитательную беседу с каким-нибудь бедолагой. И супруг ее исключением не был. Его стихотворные опусы, которые казались Глории, да и многим ребятам, очень даже приличными, она раздраконивала так, что камня на камне, рифмы на рифме не оставалось. И ведь почти всегда она оказывалась права. Ребята после ее разносов собирали свою волю в кулак и работали как проклятые. А Веня Молочник после ее критики еще лучше стихи писал.
А потом тонкого, доверчивого Веню, с которым было так интересно общаться, который был так хорош, когда умолкал в задумчивости, который умел слушать и, казалось, все понимал, песни которого распевали не только участники проекта, но и многие именитые певцы, убили. Его нашли с простреленным затылком в его рабочем кабинете. Убили его в тот момент, когда он набирал на компьютере какое-то стихотворение…
И теперь Пампушка — то есть Лена Петрухина, приехавшая из Казани, и Аня Ласточкина из Москвы утверждают, что вчера мертвый поэт Вениамин Молочник явился к ним собственной персоной, когда они прогуливались по открытой площадке на крыше здания, и даже разговаривал с ними о том, о сем. Конечно, сначала они страшно напугались, а потом немного пришли в себя и начали беседовать с убиенным в свое удовольствие. Позднее в тот же вечер Пампушка видела его в хозблоке. Они почти убедили Глорию в том, что все рассказанное ими — чистая правда. Нет, у Глории, конечно, в голове все в порядке и со здравым смыслом она дружит, как любила говорить ее учительница литературы. Девушка допускала, что ее подруги- конкурентки по проекту действительно видели Веню Молочника. И даже с ним разговаривали. Но теперь она должна им доказать, что видение это было вызвано чрезмерным употреблением чего-то крепкого и помножено было на неуемное воображение, которым обе обладали в полной степени. Если только, конечно, они ее не разыгрывают. Ведь разыгрывали же ее поначалу все, кому не лень…
На съемках программы «Звездолет» она оказалась случайно. Во всем верная подруга Галка была виновата. Что с ней было, когда она афишу на стене Дома культуры увидела! Аж задрожала вся. «Лорка, — говорит, — это ж какая пруха привалила! Конкурс на «Звездолет» в нашем городе будет проходить. Ехать никуда не надо и бабки тратить. Вот это шанс!» Глория тогда ее почти не поняла. Какой-такой звездолет, какой шанс? Афиша изображала пятерых молодых людей с микрофонами, широко улыбающихся и вытягивающих вперед руки. Она подумала, что это какая-то группа приезжает. Оказалось, не группа. Оказалось, отбор артистов в их маленьком городке, вернее, поселке городского типа намечается. И Галка этому обстоятельству безумно обрадовалась. Она ведь, сколько Глория ее помнила, всегда артисткой хотела быть. И в прошлом году даже в Москву ездила — в театральное поступала. Да только таких Галок несколько тысяч оказалось. Провалилась подруга на каких-то там турах. Но в родные края вернулась королевой, и все рассказы только о Москве и были. Какие там клубы, а в клубах — тусовки, известные артисты запросто по улицам ходят… С одним из них, совсем молодым парнем, который в известном сериале главную роль играет, Галка даже познакомилась, и он ей много советов надавал насчет репертуара экзаменационного и в Москву на будущий год звал. «В первый раз многие пролетают, — взахлеб говорила подруга. — Зато я теперь ученая. Басню-то не Михалкова надо было читать, а Крылова. И с танцем я промахнулась. В моем амплуа — «цыганочка», а не «яблочко». Глория засомневалась насчет «цыганочки». Она вообще была не уверена, что из Галки хорошая артистка выйдет. Нет, она, конечно, симпатичная, и фигура что надо — ноги от шеи и бюст как у Памелы Андерсон, не то, что у нее, у Глории — подростковая конституция, как иногда выражалась, вздыхая, бабушка. Но ведь артист еще кое-чем должен обладать, даром, что ли, особенным, когда смотришь и глаз не отвести. А Галка была обыкновенной, ничем от прочих девчонок не отличающейся. Правда, характер пробивной. С таким характером горы свернуть можно, не то, что в театральное поступить. И уговаривать Галка умела, кого хочешь уболтать могла. Вот и ее уболтала: пойдем, да пойдем на прослушивание. «Чего ты теряешь? — почти кричала она на Глорию. — Постоишь, поглазеешь. А мне не так стремно будет, когда я твое надежное плечо рядом ощущать буду». Наверное, Глория на это и купилась. На то, что ее «подростковое» плечо лучшая подруга считает надежным. И вместе с Галкой отправилась в назначенный час в Дом культуры.
Когда они вошли в просторный холл, где вдоль стен в деревянных ящиках росли пожухлые от недостатка внимания цветоводов экзотические растения, Глория непроизвольно ахнула. Ей и в голову не могло прийти, что на прослушивание соберется столько народу. Октябрьск — поселок маленький, с населением около трех с половиной тысяч человек. Здесь же собралось, наверное, не менее четверти населения. Совсем юные школьницы и школьники — даже первоклашки, ребята постарше и множество вполне солидных субъектов. Сначала девушка подумала, что взрослые пришли со своими чадами, дабы поддержать их в нелегком испытании. Но чем больше они с Галкой толкались среди шумной, волнующейся толпы, тем больше становилось ясно: взрослые дяденьки и тетеньки тоже намереваются испытать судьбу в веселом деле шоу-бизнеса. Одна дама особенно поразила воображение Глории. Выглядела она лет на пятьдесят, а нарядилась, как девочка с не очень хорошим («неустоявшимся», как говаривала бабушка) вкусом — короткая юбка-плиссе бордового цвета, розовая кофточка с запредельным декольте, по краям которого желтели неопределенного вида цветочки. Дама была нарумянена сверх меры (Глория сразу вспомнила Марфутку из фильма «Морозко»), а тени вокруг век лежали толстым изумрудным слоем. Великовозрастная конкурсантка приплясывала, не переставая, нервно вскидывала руки и «пробовала» голос, который напоминал звук бензопилы.
Глории отчего-то стало грустно, она почувствовала жалость ко всем пришедшим, а Галка, наоборот, повеселела.
— Похоже, у нас здесь конкуренции не имеется, — бодро толкнула она Глорию в бок. — Кстати, какую песню ты собираешься исполнять?
— Галк, — мрачно буркнула Глория. — Какую-такую песню? Я же с тобой за компанию пришла, забыла ты, что ли?
— Ну да, — кивнула подруга. — Но за компанию ты обещала пройти прослушивание. Это ты забыла, о чем мы договаривались.
Глории стало неловко. Она вовсе не собиралась участвовать в прослушивании. Об этом и разговора не было. Но энергия и сила убеждения Галки была так велика, что она устыдилась и поверила — именно так они и договаривались: Глория тоже должна исполнить что-то. Она стала судорожно вспоминать песни. Какую она может спеть? Как назло, кроме оперных арий, которые любила слушать бабушка на их стареньком проигрывателе «Юность», ничего в голову не приходило. Ария Татьяны, ария Гремина, ария Кармен… Нет, вряд ли это подходило для такого рода экзамена. «Миллион алых роз»? У Глории совсем нет такого голоса и такой раскованности, как у Пугачевой. Что-нибудь из репертуара Ильи Лагутенко, которого боготворила Галка? Но в его песнях ни нот, ни гармонии совсем нету. Петь это невозможно. Из современных групп Глории нравилась «Любэ». Однако странно было бы ей исполнять «Давай за…» или «Атас». Кое-что про амплуа, то есть соответствие внешности и исполняемого материала, она все-таки понимала — Галка просветила. Под горящим и требовательным взглядом подруги и от суеты в мозгах Глория взмокла. Буквально. Ай, была не была! Классический репертуар еще никогда не производил плохого впечатления на профессиональных музыкантов. А то, что в жюри собрались профессионалы, Глория не сомневалась. Сомневалась в одном — вытянет или не вытянет арию Татьяны. Но, в конце концов, она же не претендует на выигрыш в этом конкурсе. Исполнит номер — Галка успокоится. А Глория пойдет на подготовительные курсы в педучилище. А потом — корову Багиру доить. Спасает Багира Глорию с бабушкой. Ой, как спасает материально. За ее молоком со всего Октябрьска приходят. Самое, между прочим, жирное молоко в поселке…
От мыслей о рогатой кормилице Глорию отвлек распорядитель — молодой человек в белоснежной футболке и такой же белоснежной бейсболке с аляповатым логотипом. Она присмотрелась к рисунку — ярко-красная комета на синем фоне устремляется вверх, а на хвосте кометы сидит и ножками болтает какой-то человечек. Наверное, победитель конкурса. Распорядитель торжественным и чуть сипловатым голосом выкрикнул ее фамилию и еще несколько фамилий, и девушка поняла, что назад ходу нету. Галка в который раз толкнула ее локтем в бок и потащила в зал, где проходили испытания. С ними в зал отправились еще восемь человек, в том числе и дамочка в бордовом плиссе. С удивлением Глория обнаружила, что в их «десятке» находится бывший их с Галкой одноклассник Сережка по прозвищу Ежик — нелепый, смешной мальчик с вечно торчащими во все стороны русыми волосами, оттопыренными ушами, восторженным взглядом и постоянно отвисшей нижней челюстью. Ежик с первого класса выглядел гораздо моложе своих сверстников — ну, сущее дите, бормотала бабушка, когда он встречался ей на пути где-нибудь
