IПейзаж чудовищно-прекрасный,Холодный, мертвый, неземной,Мираж бездушный и ужасныйБыл порожден сегодня мной.Я истребил без снисхожденьяВ нем все деревья — для того,Чтобы живые насажденьяНе безобразили его.Но, сладким мучимый соблазном,Я изощренно сочеталВ его строю однообразномЛишь воду, мрамор и металл.Фонтаны, лестницы, аркады,То был роскошный Вавилон,Где в бездну рушились каскадыИ рдело золото колонн.И, низвергая вал за валом,Весь в бриллиантовом огне,Поток прозрачным покрываломСкользил по бронзовой стене.Там, где литые колоннадыЗастыли в зеркале воды,Окаменелые наядыГлядели в мертвые пруды.Там камнем розово-зеленымСвои оправив берега,Текла к пределам отдаленнымИскристо-синяя река.Там все являло откровенье,Я мнил немое торжествоЗеркал, ослепших на мгновеньеОт отраженья своего!Там, в вышине, из урн бездонныхСрывались в пропасть предо мнойЛавины Гангов монотонныхНеобозримою стеной.Там, жертва собственных экстазов,Впав в упоительный обман,Я взором в бездну из алмазовОбрушил бурный океан!Везде глаза мои встречалиОтдохновенье и привет —Там даже черный цвет печалиМне излучал незримый свет.Тот мир ни солнцем, ни луноюНе озарялся, ибо в немВсе, что простерлось предо мною,Светилось собственным огнем!Я созерцал свои владенья,Но что за сон приснился мне?О ужас! Все мои виденьяСменялись в мертвой тишине!IIОткрыв глаза, я вдруг проснулся.Но, отрешась от забытья,Я тотчас вновь соприкоснулсяС угрюмой прозой бытия.Часы, охрипшие от боя,Уже рекли средину дня,И безразличие тупоеВновь переполнило меня.
