Меж братьев я не знал в родимом табунеНи страсти, ни любви. Дитя свободы чистой,Среди эпирских гор, где шепчет лес ручьистый,Я гриву полоскал в студеной быстрине.Я был красив и горд, и, радуясь весне,Буграми сильных мышц играл мой торс плечистый,Лишь запах кобылиц, душистый и лучистый,Пронизывал порой огнем меня во сне.Так будь же проклят день, когда Стимфальский лучник,Герой безжалостный, в тот полдень злополучныйДоверил мне Жену — и страсть меня прожгла!Ибо проклятый Зевс связал единой кровьюС жестокостью творца — и нету горше зла! —Хотенье жеребца с людской святой любовью.
Франсуа Коппе
Одиночество
Без стекол, без дверей, открыта всем ветрам,Есть церковь. Говорят, став жертвою гордыни,Повесился один в ней инок — и поныне,Покинутый людьми, пустует божий храм.Ни пенья, ни молитв, ни звона по утрам.Повсюду мрак и тлен. Поруганы святыни.Лишь палая листва повисла в паутине,Да плиты на полу оскве?рнил гнусный срам.Сознание мое — такой же храм скандальный,Холодный и пустой, забытый и опальный,Где вместо божества зияет пустота.Мой разум развращен сомнением надменным,А мир вокруг меня пребудет неизменным,Мне нечего просить у кроткого Христа.
Арман Сюлли Прюдом
Тени
Наша черная тень, словно глухонемая,Ловит каждый наш жест, и покорной рабойПодчиниться спешит нашей воле любой,Произволу ее раболепно внимая.Человек — та же тень. Некой силе слепойОн послушен, как раб. В нем лишь воля чужая.Он глядит — но не вглубь, и творит — подражая,Он покорен Судьбе — не спорит с Судьбой.Он от Ангела тень, той, что тоже предсталаЛишь как отзвук глухой от иного начала.Это — Бог. Человек — лишь прообраз Его.И в том мире, где нам не постичь ничего,На краю бытия канет в вечном паденьеТень от тени его, оттененная тенью.