Старуха смеялась.

Женщины со свертками красной ткани сбросили маски и сложили их к ногам Королевы вуду. За каждую маску колдунья давала им по кукле 'худу'. Из кукольных тел торчали блестящие в лунном свете булавки.

Бум... бум... бум...

Барабаны снова начали бить.

Из земли показалась выпачканная в грязи голова с пустыми глазами. Из горла человека вырывались булькающие звуки. Старуха спрыгнула с гробницы и присоединилась к танцующим у огня. Воздух заполнили мерные песнопения с вырывающимися порой пронзительными воплями. Трясясь в безумном танце под ритм барабанов, старухи одновременно протыкали булавками кукол в их руках.

Джон Линкольн Харди, все еще с костью в руках, подошел к входу в гробницу и потянул на себя каменную дверь. С пронзительным скрипом дверь отворилась.

Зомби выбрался из-под земли.

Теперь он стоял, не двигаясь, со свисающими безжизненно вдоль тела руками.

Человек с мачете подтанцевал к огню. Кружащиеся старухи время от времени били себя по лицу. К ним присоединилась и женщина, которую зомби схватил за волосы. Человек начал бешено рассекать ножом воздух, чудом не задевая танцующих.

Джон Линкольн Харди появился опять и срезал с одной из виселиц остов козы. Скарлетту показалось, что он сделал это с помощью все той же кости. Потом он понял, что в кость вставлено тонкое стальное лезвие. Именно оно и блестело в лучах луны.

Харди вновь заглянул в гробницу и вытащил оттуда деревянный ящик, из которого достал за рога еще одну козу. Тем временем зобоп с мачете ударами повалил на землю всех танцоров, и они улеглись вокруг костра, как стрелки часов, ногами к кругу виселиц.

Закончив, он подоспел на помощь Харди, и вдвоем они подняли козу вверх. Животное испуганно билось и блеяло.

Харди передал кость зобопу и, вернувшись к гробнице, собрал маски и бережно сложил их в большую черную сумку. Спэн подумала, не та ли это сумка, из которой достали змею. От этой мысли ее отвлек отчаянный крик козы.

Она поглядела в сторону виселиц.

Зобоп вложил в руки зомби кость с лезвием на конце. Шатаясь, зомби подошел к бьющейся козе и одним ударом распорол ей живот. На землю вывалилась зеленая масса из желудка. Тонкие ноги козы судорожно дергались, подбрасывая серые кольца кишок.

Даже на таком расстоянии Скарлетт и Спэн видели пульсирующие скользкие внутренности в разрезанном животе. Коза кричала до тех пор, пока что-то внутри нее не щелкнуло, и крик превратился в хриплое шипение.

Зомби нагнулся и вырвал кишки животного. Потом начал медленно обходить лежащих танцоров, обмазывая кишками их запрокинутые лица.

– Дамбалла, – прошептал кто-то еле слышно.

Рик Скарлетт почувствовал, что у него кружится голова.

Коза последний раз вздрогнула и умерла.

Когда распростертые на земле участники снова начали биться в экстазе, полицейские посмотрели на гробницу.

Джон Линкольн Харди исчез – растаял в темноте ночи вместе с черной сумкой, в которой лежали маски.

– Пошли отсюда, – прошептал Скарлетт на ухо Кэтрин Спэн.

Меньше чем через минуту их уже не было.

10.35

С залива быстро налетели тучи. На горизонте заполыхали электрические разряды, с пронзительной четкостью высвечивая каждый лист, каждую ветку на деревьях. Вскоре прогремел оглушительный раскат грома. Каждая молния была ярче предыдущей, каждый гром – сильнее, по мере того, как буря приближалась. Наконец сияние и грохот встретились в едином взрыве прямо над их головами, и полил дождь. Капли стучали по капоту полицейской машины, как дробь полковых барабанов, и Скарлетт со Спэн сразу почувствовали себя дома.

Через десять минут дождь прекратился, и в их машину заглянул запыхавшийся Эрни Ходж.

– Черт возьми! Да это настоящий тайфун!

Дождь полил снова.

– Что нового? – спросила Спэн.

– Они заказали обратные билеты. На тот же рейс, что и вы, только они летят не в Ванкувер. У вас билеты до Сиэтла, а у них – до Спокана, штат Вашингтон.

Женщина поглядела на Скарлетта, но тот только пожал плечами.

– А багаж?

– Как вы и говорили – маски вуду. Слушайте, если вы уверены, что они прячут в этих масках наркотики, может, взять их прямо здесь?

– Не стоит, – сказала Спэн. – Мы подозреваем их в убийстве, и маски здесь ни при чем.

Уэнтворт продолжал смотреть в окно. Он все еще был в солнечных очках, хотя на улице было