Вздор рифмы, вздор стихи! Нелепости оне!..А Ярославна все-таки тоскуетВ урочный час на каменной стене…
«Ни слава яркая, ни жизни мишура…»
Ни слава яркая, ни жизни мишура,Ни кисти, ни резца бессмертные красоты,Ни золотые дни, ни ночи серебраНе в силах иногда согнать с души дремоты.Но если с детских лет забывшийся напевКоснется нежданно притупленного слуха, —Дают вдруг яркий цвет, нежданно уцелев,Остатки прежних сил надломленного духа.Совсем ребяческие, старые тона,Наивность слов простых, давным-давно известных,Зовут прошедшее воспрянуть ото сна,Явиться в обликах живых, хоть бестелесных.И cчaстье прежних дней, и яркость прежних сил, —То именно, что в нас свершило все земноe,Вдруг из таинственно открывшихся могилСквозь песню высится: знакомое, живое…
«На коне брабантском плотном…»
На коне брабантском плотномИ в малиновой венгеркеЧасто видел я девицуУ отца на табакерке.С пестрой свитой на охотеЧудной маленькой фигуройРисовалася девицаНа эмали миньатюрой.Табакерку заводилиИ пружинку нажимали,И охотники трубилиИ собак со свор спускали.Лес был жив на табакерке;А девица все скакалаИ Меня бежать за неюЧудным взглядом приглашала.И готов я был умчатьсявслед за нею — полон силы —Хоть по небу, хоть по Морю,Хоть сквозъ вечный мрак Mогилы…А тenepь вот здесь, недавно, —Полстолетья миновало, —Я опять девицу видел,Как в лесу она скакала.И за ней, как тощий призракуС котелком над головоюИстязался на лошадкеБарин, свесясь над лукою.Я, девицу увидавши,Вслед eй бешено рванулся,Вспыхнув злобою и местью…Но, едва вскочил, запнулся…Да не шутка полстолетья…Есть вceмy границы, мерки…Пусть их скачут котелочкиЗа девицей с табакерки!..