Маршалл привел в тот день Девон Лоча на площадку для победителей, Их величества королева и королева-мать радостно поздравили его, а он, спрятавшись за лошадь, быстро вставил зубной протез, который по дороге передал ему конюх, и только потом улыбнулся им.

Очень опасно работать с лошадью с зубным протезом, он может выпасть, потеряться, его можно даже проглотить. Поэтому стиснутые губы и мрачноватое выражение на лицах у жокеев в паддоке – это не зеркало их характера, просто они оставили зубы, завернув в носовой платок, в карманах своих пиджаков и курток в раздевалке. Понятно, что и Брайн не хотел показать двум королевам голые десны и придумал прекрасный план, доверив свои зубы конюху, который приведет Девон Лоча на площадку победителя. К счастью, мне не приходилось прибегать к таким ухищрениям: зубы, пережившие шалости Тьюлипа, стойко переносили и все невзгоды на скаковой дорожке. Но всякий раз, когда после падения я возвращался с лицом, измазанным кровью, Мери спрашивала: «Зубы целы?»

В том сезоне Девон Лоч участвовал еще в трех соревнованиях, и работал с ним по-прежнему Брайн. В ноябре 1955 года мы снова стали с ним партнерами, он выиграл два стипль-чеза, но потом нам пришлось на время расстаться, потому что я залечивал травмы на пляже в Брайтоне.

Глубокий снег, выпавший зимой того года в Кенте, не позволил как следует подготовить Девон Лоча к мартовским соревнованиям в Челтенхеме. Я пришел в паддок как раз в тот момент, когда Питер Кезелт объяснял это Ее величеству королеве:

– Боюсь, Мадам, что лошадь не совсем готова к сегодняшней скачке, потому что главное выступление у нее в Ливерпуле в Большом национальном стипль-чезе.

– Да, – улыбнулась королева, – но ей не принесет вреда участие здесь.

Когда начался заезд, мои надежды на победу растаяли без следа. Все четырнадцать участников развили такую высокую скорость, что Девон Лоч мог только держаться в середине и несильно отставать. Так мы прошли первый круг. Но еще через полкруга скорость у других лошадей стала падать, Девон Лоч легко обошел их и выглядел совсем неуставшим. Он закончил третьим, но подъем к финишу по холму не составил для него труда, и, казалось, он готов бежать дистанцию снова.

В этих соревнованиях на три мили была показана самая высокая скорость в сезоне, фактически превысившая даже скорость на двухмильную дистанцию. И неудивительно, что многие, утешая Питера Кезелта, говорили: «Мы видели победителя Большого национального стипль-чеза на репетиции».

Что касается меня, то я всегда с удовольствием ждал соревнований в Ливерпуле, но сейчас предчувствие победы вызывало постоянное радостное возбуждение. Оно заставляло меня непроизвольно расплываться в улыбке, когда спрашивали о моих шансах в Большом национальном стипль-чезе. Я заметил, что дома порой глупо улыбаюсь, думая о Девон Лоче. У меня перехватывало в горле, раздувались ноздри и сверкали глаза, когда при мне упоминали о скачках в Эйнтри.

Но меня еще мучил и страх, как бы что-нибудь не помешало участвовать в этих соревнованиях, давило чувство ответственности. Мысль о том, что случайность может заставить меня смотреть этот стипль-чез с трибуны или по телевизору, казалась невыносимой. Но еще более ужасной представлялась картина, как мы падаем у первого препятствия.

За пятнадцать дней до Большого национального стипль-чеза я в девятый раз сломал ключицу.

Я стоял перед выбором: если признаюсь, что сломал ключицу, все решат, что перелом не позволит мне успешно провести заезд. Между тем сам я знал, что за две недели ключица срастется и станет как новенькая. Способность тела амортизировать и пренебрегать ушибами и переломами и есть одно из тех качеств, которые позволяют человеку быть жокеем стипль-чеза. Отличное общее физическое состояние помогает быстрее залечивать травмы, поэтому о здоровье жокея нельзя судить по меркам среднестатистического человека. Жокеи так же, как и все, чувствуют боль, но она проходит у них быстрее, и серьезные сложные травмы у них заживают скорее, поэтому они знают, что вполне способны провести скачку, в то время как другие думают, что им надо лечиться и лечиться.

Как ни парадоксально это может показаться, но если перелом снова и снова случается в одном и том же месте без смещения кости, то с каждым разом боль становится меньше, а срастание проходит быстрее. Я слышал, как скрипят в плече поломанные концы кости, но рука оставалась сильной, поэтому решил, что проведу еще несколько скачек и посмотрю, на что я способен.

Но, с другой стороны, ответственность перед королевой-матерью, Питером Кезелтом, товарищами по конюшне, в конце концов, перед всеми зрителями тяжело давила на меня, никто не простит, если из-за моего эгоизма Девон Лоч потеряет шанс на победу.

Я продолжал работать с эластичной повязкой на плече и через пять дней выиграл скачку с очень трудным финишем, потребовавшим напряжения всех сил. Весь путь от последнего барьера до финиша мы шли ноздря в ноздрю с Фредом Уинтером, и моя лошадь обошла его на шею. Фред Уингер настоящий артист жокейского искусства, и в обычных-то обстоятельствах победа над ним принесла бы удовлетворение, а в моем положении стала лучшим успокоением встревоженной совести.

На следующей неделе я провел еще несколько скачек и снова выиграл, поэтому, когда я приехал в Эйнтри, то, не кривя душой и не сомневаясь, знал, что вполне готов к трудным соревнованиям.

С того момента, как несколько недель назад мне твердо сказали, что я буду работать с Девон Лочем в Большом национальном стипль-чезе, я продумывал план скачки. Неразумно выходить на старт, не представляя, что ты собираешься делать, и слепо полагаться на удачу. И ничего нет полезнее, как четко рассчитанный план кампании. Хотя порой и встречаются неожиданности, но они случаются необязательно!

По опыту Челтенхема я полагал, что в течение первой мили Девон Лоч будет замыкающим. Обычно это самая трудная часть Большого национального стипль-чеза, потому что все рвутся вперед «подальше от неприятностей». Большая опасность этих соревнований – упавшие и потерявшие всадника лошади, которые сами по себе носятся по скаковым дорожкам. И конечно, ближайшим скакунам, идущим за упавшими, тоже грозит падение, потому что им трудно выбрать свободное место для приземления.

К утру дня соревнований мысленно я провел уже несколько дюжин скачек и пришел к заключению, что надо рискнуть и взять старт не спеша. Весь предыдущий день и все утро я был так погружен в свои мысли, что ни с кем не перемолвился словом.

Королева, королева-мать и принцесса Маргарет пришли посмотреть на двух своих лошадей, Девон Лоча и М'ас-Тю-Вю. Когда я вышел на парадный круг, они наблюдали, как проводят скакунов, и, поздоровавшись со мной, сказали, что, по их мнению, Девон Лоч в хорошей форме.

Хотя мы беседовали спокойно, но возбуждение и надежды носились в воздухе. Питер Кезелт помог мне вспрыгнуть на Девон Лоча, а Артуру Фримену на М'ас-Тю-Вю, и с добрыми напутствиями от королевской семьи мы выехали на скаковую дорожку.

Старт прошел удачно, участников было меньше, чем обычно, двадцать девять, четыре лошади сошли после первого барьера. М'ас-Тю-Вю шла впереди, а Девон Лоч после второго препятствия в середине заезда. Но вскоре я понял, что Девон Лочу не нравится такая малая скорость, он бежал в хорошем ритме и у каждого препятствия удлинял шаг. Никогда еще я не работал с такой удивительной лошадью. Он чисто и с запасом перелетал через очень трудные барьеры Эйнтри. Находил правильное место для прыжка и выполнял свою работу так умно, что мне оставалось только сидеть спокойно в седле и не мешать ему. Подбадривания или понуждения Девон Лочу не требовалось.

Обычно в Большом национальном стипль-чезе работа жокея настолько сложная, что получать удовольствия от скачки уже нет ни сил, ни времени – Девон Лоч превратил скачку в наслаждение. Обычно лошади отталкивают друг друга, чтобы занять то место для прыжка, какое им больше нравится, – Девон Лоч шел так легко, что у него оставалось время выбрать место и выполнить прыжок без помех.

Мы одолели «Бечерс», и «Кэнел-Терн», и «Валентайн», и у нас возник только один тревожный момент, когда лошадь Домета, которая шла впереди по внутренней стороне дорожки, споткнулась, прыгая через открытый ров с водой, и я краем глаза увидел, что она сейчас упадет. Она растянулась по другую сторону рва и перекатилась на то место, где должен был приземлиться Девон Лоч. Но мой несравненный Девон Лоч буквально в воздухе изменил направление, коснулся земли в шаге от неуклюже пытавшейся встать Дометы и без колебаний продолжал скачку.

Это была такая скачка, о какой можно только мечтать. Падавшие и потерявшие жокеев скакуны не мешали нам, потому что Девон Лоч ловко обходил их и прыгал все лучше и лучше. Он чисто одолел «Чейер» и ров с водой и шел уже впереди среднего эшелона заезда. М'ас-Тю-Вю шла сразу за нами, но она