пролегающей сквозь потрепанные пыльные пальмы, сменилась чудесной тишиной и спокойствием, которыми хотелось вдоволь налиться. У сладостной жажды не было ни конца, ни края...

Всюду были цветы — на кустах, деревьях, в траве; в густом, разогретом и влажном воздухе они не источали запахи, подобные, скажем, нежному аромату лесного ландыша, но изящно разбавляли собой общий тон тропической зелени. Еще пахло морем, на изумрудной глади которого была рассыпана горсть дощатых рыбацких лодок. Возникло непреодолимое желание спуститься к воде и погрузиться в ее глубину. Вскорости мне это удалось, и я был разочарован, почувствовав себя опущенным в теплый чай: солнце разогревает прибрежные слегка мутноватые воды. Удовольствия купание в такой среде мне не доставило, и я предпочел любоваться морем со стороны, а купаться только под холодным душем. Нам объяснили, что на островах с коралловым песком совсем по-другому — и чисто, и прохладно, но побывать там так и не удалось.

А собственно, как я себе представляю, именно на побережье, а не на коралловых островах протекает незатейливая жизнь тайцев. Размеренная сельская жизнь, хотя и несколько взбаламученная туризмом.

Прямо на песчаном берегу, поросшем пальмами, располагался ресторан «Руомдзай», что, как нам объяснили, означает примерно «прогресс». Такая вывеска украшала одноэтажную постройку, сколоченную из досок и картона от упаковочных коробок. От нее в сторону моря тянулся пластиковый навес-крыша, а под ним — десятка полтора столиков.

Тут нам предстояло отобедать. Такие ресторанчики очень популярны среди населения Таиланда, хотя они и не попадают на страницы рекламных проспектов для европейцев.

Сопровождавший нас почтенный господин Чана заказал с дюжину блюд местной кухни, а мы настырно напросились посмотреть на процесс их приготовления и протиснулись на кухню — в единственную одноэтажную постройку со стенами из упаковочного картона. Уместиться в ней оказалось совсем не просто, но теснота и адский жар от пылающих газовых плит, казалось, ничуть не волновали пятерку поварих, колдовавших над заказами посетителе и, пока те прохлаждались на дующем с моря ветру. Посреди кухни на сдвинутых большим квадратом столах были расставлены миски с зеленью, овощами, ракушками, креветками, кальмарами и прочими дарами моря. Над ними нервно суетился рой мух, а смешение запахов вызывало не самые приятные ощущения.

Блюда готовились быстро. Одна повариха мешала креветочный фарш с тестом и, отщипывая от него щепотку, бросала в растительное масло, кипевшее в глубокой круглой сковороде.

Руки другой поварихи были заняты нехитрой разделкой рыбы — не очищая ее, она наносила огромным ножом косые глубокие разрезы с каждой стороны рыбины и запускала ее в кипящее масло. Темно-золотистую и хрустящую рыбину оставалось лишь залить острым кисло-сладким соусом. В третьей сковороде шипели королевские креветки, в четвертой перемешивалась толстая белая лапша с креветками поменьше, зеленым горошком, зеленью, перцем и соусом «нам пла» из броженой соленой рыбы.

Не в силах терпеть жар кухни, мы выскочили на свежий воздух. Я заказал минеральную воду, умоляя не класть в нее льда, который в тропиках нередко становится причиной распространения холеры. К счастью, пластиковые бутылки с водой были охлажденными и казались единственным спасительным средством от духоты и зноя.

Тем временем несколько растерянная от появления группы иностранцев молодая официантка выставляла на стол в пластмассовых, но не одноразовых тарелках приготовленные на наших глазах яства. К ним добавились запеченные на углях каракатицы, салаты с тертой зеленой папайей и знаменитый кислый суп «том-ям гун» с креветками. Ко всему изобилию блюд полагался набор маленьких плошек с соусами — от густого, ярко-красного до прозрачного с кусочками перца.

— Арой май? — спросила официантка, испытывающе окидывая взглядом тронутые яства.

— Она хочет знать, вкусно или нет? — пояснил почтенный Чана.

— Арой, арой маак. Вкусно, очень вкусно!

Как-то я пережидал жару в тени цветущей акации. Мимо прошествовал строй школьниц лет 12-13 в одинаковых кофточках-матросках и темных гофрированных юбках. Как и в некоторых других странах Азии, тайские родители нередко — по традиции — предпочитают раздельное обучение своих детей. Правда, достопочтенный господин Чана заверил меня, что и смешанные школы теперь тоже не редкость.

Надо заметить, что учат детей в таиландских школах тоже по-восточному строго, если не сказать сурово. В этом я убедился, посмотрев по гостиничному телевизору серию какого-то телефильма о проблемах воспитания. Как раз я застал тот момент, когда одна из школьниц проявила невнимательность и неисполнительность на уроке, и после его окончания учительница велела ей задержаться. Потом она взяла хворостину и хватанула девочке по ногам. Получив наказание, та лишь сомкнула ладони в жесте вай и чуть поклонилась. Но суть спектакля была как раз в том, что теперь не все школьницы готовы столь беспрекословно сносить такого рода взыскания, если не чувствуют себя виновными. Новое поколение, так сказать — новые проблемы...

В целом же тайцы выглядят мягкими, добродушными людьми, отчего, видимо, и называют Таиланд «страной улыбок». «Май пэн рай», — говорят они улыбаясь, когда им неловко, трудно и даже горько на душе, — ничего, обойдется. Но и обидеть и даже вывести из себя ранимых тайцев очень легко, что при столкновении с европейской душевной прямотой и раскованностью становится причиной конфликтов и недопонимания. По сути, это — столкновение двух совершенно разных цивилизаций, поэтому, по-моему, просто не стоит воспринимать слишком близко к сердцу то, что может показаться странным в поведении и образе жизни тайцев.

Мы видели и воспринимали тайцев такими, какими есть, и любовались их страной, столь не похожей на остальные. Ну а если что-то я и забыл еще рассказать, да ладно! Май пэн рай!

Бангкок

Иван Захарченко, наш спец. корр. | Фото автора

Наверное, у каждого из нас есть несбывшаяся мечта или неосуществленное желание, возникшее давным-давно, может быть, забавное или несерьезное, но которое время от времени всплывает в памяти, и мы спохватываемся: «Жизнь проходит, а мне так и не удалось этого сделать, увидеть, попробовать...» Вот и произнесено слово «попробовать», которое и является ключевым в данном случае.

Когда-то мне рассказали историю, что много веков назад посланника китайского императора попотчевали на Индокитайском I полуострове кушаньем из «ласточкиных гнезд», которое ему показалось настолько необыкновенным и изысканным, что он, захватив несколько гнезд с собой на родину, собственноручно приготовил из них суп для своего владыки. Император зачерпнул горячий бульон ложкой, подул, осторожно попробовал и, зажмурившись от удовольствия, попросил добавки.

Подтверждение этой легенде я нашел в изысканиях известного знатока истории «ласточкиных гнезд» китайского профессора Юнь Чен Конга, утверждающего, что этот деликатес был известен в Китае уже полторы тысячи лет назад. Но собственные гнездилища «ласточек» в прибрежных пещерах были быстро истощены, разорены, что подтверждают раскопки культурных слоев времен династии Тан, свидетельствующие об импорте деликатеса еще в 700 году до нашей эры. В начале правления династии Мин (1368 - 1644 гг.) евнух Чен Хо неоднократно возглавлял экспедиции императорского флота в Юго-Восточную Азию. В числе прочих поручений ему вменялось в обязанность доставить ко двору местные деликатесы, в том числе и «ласточкины гнезда».

Вот это-то экзотическое блюдо и хотелось мне давно отведать. Но сразу же я хочу извиниться перед эрудированным читателем за употребление названия «ласточкины гнезда», которое привилось в литературе по невежеству как охотников за этими гнездами, так и участников экспедиций, в коих не было орнитологов. Ласточки здесь совершенно не при чем, так как вьют или скорее строят эти гнезда птицы совсем другого семейства, а именно стрижи, или, еще точнее, каменные стрижи. Ласточки относятся к отряду воробьиных, и хотя похожи на стрижей, но гораздо ближе к воронам, галкам, даже к австралийскому лирохвосту, чем к стрижу. Я не случайно уточнил, что съедобные гнезда принадлежат каменному стрижу, так как именно они гнездятся в пещерах, где удивительно ловко лазают по