Честно говоря, это письмо я написал, но не отправил. Дело так или иначе шло к завершению, и отказ Богомолова был последней попыткой угодить ТАКИМ ЛЮДЯМ, которым я, со своей стороны, не хотел давать никаких шансов. Письмо я отложил и теперь включаю его в свой труд для оживления сюжета.

18 мая. Заседание правления, на этот раз без Турганова. Турганов заболел. «Пусть тот, кто ездил в прокуратуру, – передал он в правление, – справится в поликлинике, действительно ли я болен».

«Слушали: «О неправильном поведении председателя правления Б.А. Турганова».

Постановили: «Предложить тов. Турганову письменно до 22 мая объяснить свои действия. До представления письменных объяснений и их рассмотрения отстранить Б.А. Турганова от обязанностей председателя правления.

Принять к сведению устное заявление С.С. Иванько о выходе его из состава правления и удовлетворить его просьбу…»

Чем вам не процесс импичмента? Но он еще не окончен.

21 мая. Турганов выздоровел, пришел в контору и унес домой протокол правления.

21 мая. Иванько заявил, что он не выходил из правления, а его слова, что он не хочет участвовать в этих дрязгах, касаются только этих конкретных дрязг. Как вам это нравится?

21 мая. Козловский заявил, что и он не выходил из ревизионной комиссии. Уж не ослышались ли мы тогда на собрании?

21 мая. Турганов пишет в правление, что он готов дать отчет в своих действиях, но не к 22 мая, а «в надлежащее время».

25 мая. Двоевластие. Новый председатель назначает на следующий день правление. Турганов рассылает членам правления встречную бумагу: «По указанию Начальника (с большой буквы, конечно. – В. В.) отдела по руководству и контролю за деятельностью ЖСК, ГСК и ДСК Мосгоржилуправления тов. Чекалиной Г. М. заседание Правления, назначенное на 26 мая, откладывается до согласования с нею. О дне заседания будет сообщено дополнительно».

25 мая. Ответ правления Турганову: «Хотим напомнить вам, что согласно уставу ЖСК кооперативный отдел вправе не утвердить то или иное решение правления или общего собрания, но не может определять дни заседаний правления…»

25 мая. Исторический разговор. Один из членов правления позвонил уважаемому Сергею Сергеевичу и сообщил, что, поскольку тот не вышел из состава правления, он приглашается на завтрашнее заседание. Будет решаться принципиальный вопрос о смещении Турганова с должности председателя. Ах, он не сможет прийти, он занят, какая жалость! В таком случае хотелось бы знать его точку зрения. Сергей Сергеевич охотно сообщает, что он против снятия Турганова не имеет никаких возражений. Раз председатель злоупотребил своей властью и доверием коллектива, то он, Сергей Сергеевич Иванько, как коммунист, решительно его осуждает.

Несколько дней спустя дошла до нас новая весть: на заседании какой-то высокой инстанции Иванько в пух и прах разгромил готовившийся к печати сборник (или двухтомник?) Турганова.

Ничего не скажешь. Друзья познаются в беде.

26 мая. Слушали, постановили: отстранить Б.А. Турганова. Но неужели вы думаете, что этим все кончилось? Как бы не так.

27 мая. Письмо Турганова правлению: «Поскольку вопреки договоренности с Начальником отдела руководства и контроля за деятельностью ЖСК, ГСК и ДСК Мосгоржилуправления тов. Чекалиной Г.М. об отсрочке заседания Правления, таковое все же проведено в отсутствие представителя Мосгоржилуправления, я вынужден довести об этом до сведения Регулирующих органов (разрядка моя. – В. В.) и до получения указаний приступить к сдаче дел Правления не имею права».

Дело клонилось к развязке. В один из описываемых дней в моей новой квартире раздался телефонный звонок:

– С вами говорит Бахоров из райисполкома. Вы почему не подчиняетесь нашему указанию? Почему не освобождаете квартиру, в которую самовольно вселились?

– А вы кто такой? – спросил я.

– Я сказал, кто я. Сейчас же освободи квартиру, свинья гнусная.

Тут уж я воспринял этот звонок, как Шабашкин письмо Дубровского, то есть звонок этот произвел на меня благоприятное впечатление. Я понял, что дела моих оппонентов плохи.

Вскоре «регулирующие органы» капитулировали.

– Соберите собрание с кворумом, – сообщили они, – как оно решит, так и будет.