пятьдесят два года Пруссия полностью оказалась завоеванной орденом Тевтонским. Образовалась таким образом вместе с Ливонским орденом грозная сила, которой требовались новые походы и новые земли, а впереди на Восток лежала огромная Русь, и но случись нашествия татар в 1237 году, россиянам пришлось бы хлебнуть лиха от крестоносцев, впрочем, они и без того немало попили русской кровушки, о том речь еще впереди.

И первым за два года до нашествия татар обратил на эту силу Даниил Галицкий, сказавши: «По годится держать нашу отчизну крестовым рыцарям». Он хотел воевать против них, и успешно.

Нашествие татар на Россию, их проникновение в Нижнюю Силезию и Моравию на некоторое время укротили воинственный пыл крестоносцев, тем более что здесь, на востоке Европы, проживало немало язычников, коих следовало обращать с помощью меча в веру Христову.

Одним из таких народов были литовцы. Историки пишут, что до IX столетия в Европе о литовцах не слышала. Первыми проникли к ним норманны, а затем русские. С последними литовцы более всего подружились, и некоторое время оба народа жили как братья. Большая половина литовцев говорила по– русски, а русские, еще будучи язычниками, ездили даже поклоняться их богам. Завязывалась дружба у литовцев и с соседними поляками, но после того как король Болеслав III Кривоустый в 1100 году страшно опустошит литовскую землю, истребив много литовцев, дружба эта надолго распалась. С немцами у литовцев дружбы никогда и не появлялось. Немецкие племена то и дело грабили, нападая на соседних литовцев, обращая их в рабов, а с учреждением Ливонского ордена и соединением его с Тевтонским это «истребление, — как пишет Н.Костомаров, — стало носить более регулярный характер». Разрозненность жизни литовских князей мешала им противостоять жестокой силе орденов, и лишь к началу XIII века литовскому князю Миндовгу удалось создать единую литовскую землю и успешно бороться с немцами.

Князь Миндовг стал первым, как уже говорилось, единовластителем Литвы. Летописцы и историки пишут о нем, как о человеке жестоком, хитром и коварном. Так, воспользовавшись нашествием Батыя и разорением русской земли, литовцы под шумок пограбили и русских земель немало. Однако не всегда их походы бывали успешными. В 1246, а затем и в следующем, 1247 году они уходили с русской земли битыми крепко, что па время их остепенило.

В 1252 году Миндовг, помня чувствительные удары русских, послал своего дядю Выкынта и двоих племянников — Тевтивила и Эдивида — воевать к Смоленску, объявив им: «Что кто возьмет, тот пусть и держит при себе». Однако вовсе не за сокровищами Отправил Миндовг своих родичей. Ему нужно было захватить их владения, отобрать имущество, а чтоб убить самих их, он послал догонщиков. Но князья разгадали злодейство и убежали к Даниилу Галицкому, который был женат на сестре Эдивида и Тевтила. Миндовг, прознав, где приютились племянники, потребовал, чтоб Даниил им не покровительствовал, на что Даниил, не любивший жить по чужой указке, рассердился и стал собирать союзников, чтоб идти воевать против Миндовга.

Поляки быстро согласились идти войной на коварного Миндовга. Последний, однако, был силен, и союза с поляками было еще недостаточно, чтоб разгромить князя литовского. Тогда Даниил послал Выкынта к ятвагам, в Жмудь, и к немцам, в Ригу. Посольство ого оказалось удачным, многие согласились, и что особенно было важно — меченосцы, сила которых, как уже говорилось, внушала опасения многим народам.

Заручившись такими союзами, Даниил Галицкие с братом выступил в поход против Миндовга. Немцы в назначенный час не выступили, и Даниил послал к ним снова Тевтивила. Тот, прибыв в Ригу, дабы склонить орден к походу, принял крещение там, и это ободряюще подействовало на немцев. Орден стал готовиться к войне с Миндовгом.

Великий князь литовский не на шутку испугался. Драться с Даниилом Галицким и с орденом он одновременно не мог, поэтому надо было искать спасительный выход. А где его найдешь?.. Ехать искать союзников уже поздно, да и не к кому. Литовцы своей ми дерзкими набегами порушили дружбу со многими. Рядом были сильные города Псков с Новгородом, но в 1240 году литовцы вместе с лифляндцами ходили воевать на Псков, брали его, грабили и только благодаря Александру Невскому были биты и выгнаны из древнего города, младшего брата великого Новгорода, посему долго придется уговаривать псковичей на союз, да и не пойдут они против ордена и Даниила Галицкого. Поэтому спасение надлежало искать в чем–то другом. А так как Миндовг отличался хитроумием необыкновенным, выход он все же нашел.

Он тайно послал в орден посланника с дарами. Тот привез их целый воз прямо магистру Андрею фон Штукланду, пообещав еще вдвое, втрое больше, если магистр откажется и выгонит Тевтивила. Выход простой и грубый, но не следует забывать, что Миндовг был все же правителем литовским, правителем сильным, и чтобы победить его, требовалось еще немалое ратное искусство, а заполучить целый народ вот так, без кровопролития, ордену показалось весьма выгодно. Поэтому Андрей фон Штукланд ответил, что разговор такой возможен ланпь при одном условии: если Миндовг примет крещение. Через несколько дней после возвращения посланника, Миндовг уже сам просит свидания с магистром, а встретившись с ним, соглашается на крещение. Так язычник, правитель литовский, становится католиком, отчего папа римский в неописуемом восторге. Миндовга коронуют королевским венцом, а Литву уже механически заносят в список своих провинций. «Крещение его было льстиво, — цитирует летописца С.Соловьев, — потому что втайне он не переставал приносить жертвы своим прежним богам, сожигал мертвецов; а если когда выедет на охоту, и заяц перебежит дорогу (это одна из литовских примет. — В.Р.), то уж ни за что не пойдет в лес, не посмеет и ветки сломать там». Каким–то чудом Миндовг сумел подольститься и к Тевтивилу, а тот уже от Миндовга приехал с дарами к Даниилу Галицкому просить, чтоб Даниил отдал своего сына Шварна за дочь Миндовга, да Тевтивил к тому еще и сообщил, что Миндовг подкупил ятвагов, и последние в поход, вместе с Даниилом на Миндовга не идут. Так расстроился весь поход, а через два года уже мир и дружба между Даниилом и Миндовгом, Шварн Даниилович женат на его дочери, а старший брат Роман княжит в Новогрудеке, бывшем городе литовском.

Все эти события важны были, чтоб приступить, наконец, к главному герою повествования, к рассказу о его судьбе, о славных деяниях, литовскому князю Довмонту, ставшему защитником Пскова и земли русской.

Начав рассказ свой, сразу оговорюсь, что написание имени Довмонт во многом условное. Его литовское имя — Даумантас, в русских же летописях его называют по–разному. В Первой Псковской летописи он Домант и Домонт. Во Второй Псковской — Домонт и Довмонт, в Новгородской Первой — Довмон и Домонт, в Новгородской Четвертой — Домонт, в Софиской Первой — Домонт и Домант, в Степенной книге — Домант. Историки Соловьев и Карамзин называют его Довмонтом, Костомаров — Даумондом, так и среди них общей точки зрения нет. Чтобы не особенно расходиться с основными «Историями» — Карамзина и Соловьева, я тоже буду называть своего героя Довмонтом, как это стало принято и в дальнейших исторических трудах.

Мы не знаем сегодня дату его рождения. У литовцев к тому времени своей письменности еще не было, князья а люди родовитые пользовались русским письменным языком, а в летописях русских дата рождения Довмонта не записана.

Хорошо и более подробно известна вторая половина жизни князя Довмонта, когда в 1266 году он был избран князем псковским. Он добре совестно княжил 33 года — факт удивительный, если не сказать еще более — необыкновенный, поскольку князья русские подолгу на своих княжеских местах не удерживались. Чаще всего они бывали убиты в результате междоусобных войн и распрей, частенько, как это происходило в Новгороде или в Пскове, где все решало народное вече, их с позором прогоняли. И никакие заслуги прошлые тут их не спасали, коли князья зазнавались и начинали чрезмерно злоупотреблять властью.