ведомств — народ весьма непростой в общении. Но при соблюдении определенных «правил безопасности» — вполне пригоден для взаимовыгодного сотрудничества. Корыстная, карьерная публика из любых социальных групп прекрасно это знает и использует без всяких сомнений для решения своих задач, действуя по принципу: «Друзей нельзя купить, но можно продать!».

Достойные люди с такими намерениями не живут, такими целями не воодушевляются. Но есть множество иных, действительно социально чрезвычайно важных: изобличение взяточников, казнокрадов, проходимцев, иных негодяев во власти, творящих разор, разложение в государстве и обществе. По этим поводам взаимодействие со спецслужбами не только допустимо, но и критически необходимо. Такое взаимодействие не предполагает знаний конспирологии, строится по обычным правилам межличностных отношений в любом обществе.

Правила эти несложны, просты в употреблении:

а) Не нужно давать никаких подписок о сотрудничестве.

б) Не нужно составлять и отправлять рукописных сообщений.

в) Постоянные отношения поддерживать лучше с теми сотрудниками спецслужб, которые заслуживают доверия и неоднократно это доказали: родственники друзей, давние знакомые по школе, институту, службе в армии и т.п.

г) Не нужно стремиться с риском добыть компрометирующие документы, сведения для передачи спецслужбам. Лучше вывести их на «интересных людей», пусть сами документируют: и лучше знают, как это делать, и технических и прочих возможностей достаточно для этого.

д) В неясных ситуациях (отсутствие уверенности в сохранении конфиденциальности, обеспечении личной безопасности и т.п.) не зазорно передать анонимное сообщение. Это особенно актуально в нынешней России, где даже в спецслужбах практикуется подчас скрытое от начальства «крышевание».

е) Не следует домысливать в сторону демонизации варианты ситуаций взаимодействия со спецслужбой, преувеличивать их значение в личном и социальном планах, пытаться глубоко конспирировать при любых контактах с сотрудниками служб госбезопасности — то, что необходимо они организуют сами и намного лучше. Следует воспринимать любые взаимодействия с ними по своей сути не более чем разновидность деловых встреч.

ж) Не следует впадать в состояние ступора при выказывании интереса к вам со стороны спецслужб: открытые контакты — свидетельство того, что вас числят законопослушным. Настоящую профессиональную работу по своей персоне человек если и замечает, то где-то уже на завершающих стадиях процесса.

з) Несмотря на закрытость и многозначительную загадочность спецслужб, их сотрудники вполне земные, разумные люди и отлично ориентируются, кто есть кто: с достойными, некорыстными людьми ведут себя подобающе.

Зная же о существовании множества разнообразных «сетей» разного рода осведомителей, но не имея возможности выяснить доподлинно, кто есть кто из окружающих, из деловых партнеров, коллег, проще предположить наличие в их среде чьих-либо информаторов и совершать действия, высказываться по любым вопросам с учетом этого предположения.

И в какую бы часть света, в каком бы обществе ни пришлось пребывать любому — невидимая «мировая паутина» любого толка всегда будет рядом так же естественно и неотвратимо, как регулировщик движения на городских перекрестках.

В этом мире в большей безопасности не тот, кто всех боится, от всего шарахается, прячется, но тот, кто больше знает о характере опасности и владеет навыками управления сложными и небезопасными процессами.

Оказавшись в окружении незнакомых людей (поезд, теплоход, самолет, командировка в чужой город и т.п.), любой человек, налаживая отношения, сначала попытается опознать «своих»: по профессиональной принадлежности, происхождению, социальному положению, корпоративно — клановой общности и другим значимым социальным идентификационным признакам. Буде такие обнаружатся — становятся «опорными» субъектами жизни (пусть и недолгой) в новой среде. Вне круга «своих» остальные прочие идентифицируются по иному набору признаков: национальность, конфессия, умный, добрый, лукавый, лживый, хитрец, злодей и т.п. Для «своих» же этот набор опознавательных свойств имеет второстепенное значение.

Существуют безошибочные опознавательные знаки, к примеру, у якудза, масонов, иезуитов, у многих иных. С военными, клиром проще — форма, знаки отличия. Следствия такого «опознания» весьма существенны: «свой», как правило, подлежит защите в любых экстремальных ситуациях против любого рода опасностей, любых иных людей. Зачастую не принимая в расчет никаких законов, никаких заповедей: в бою — главное выжить, победить, спасая и прикрывая товарищей по оружию любой ценой.

Сотрудники спецслужб, в отличие от многих прочих, знаков отличий, включая наколки, не носят, форму одевают только в отдельных редких случаях, вроде торжественных собраний внутри подразделений, при награждении и т.п.

Задачи служебные решают в большинстве случаев в одиночку или в составе небольшой группы, всегда — предельно скрытно, под различными легендами, так что придти в таких ситуациях на помощь «своему» бывает мудрено. Но именно в среде работников спецслужб корпоративная взаимопомощь наличествует в наибольшей степени из всех возможных, распространяясь на весь период жизни человека, что бы ни случилось.

Основы этики отношений внутрикорпоративной поддержки закладываются в главной «корпорации» любого социума — в семье: родители защищают своих детей в любых мыслимых ситуациях, даже когда они совершили тяжкие преступления, даже убийства. Интересы своих детей, братьев, родителей здесь, как правило, выше интересов любого стороннего человека, социальной группы, всего социума. Интересы человечества в этой «системе координат» вообще ничтожны, не существуют. Для футбольных фанатов болельщики чужой команды — враги, остальные — никто. А вот тот, кто с флагом любимой команды в руке — роднее единокровного брата. Примерно такие же предпочтения в сплоченных молодежных дворовых группах по принципу: «Один — за всех и все — за одного!». По свидетельству историков жесткое следование этому принципу предписывалось в воюющей армии Чингисхана: если кто-то из «десятка» попадал в плен — уничтожались все остальные за то, что не сумели отбить у врага своего соратника. В какой мере в боевой сумятице и неразберихе следовали этому предписанию — неведомо, но профилактическое действие этого жестокого постулата присутствовало в бою несомненно.