— Он страдает, — с удовлетворением говорил французский чиновник.
Лишь когда они подходили к Адену, крапивница поутихла и Коркер спустился к ужину. Уильям тут же поспешил к нему с радиограммой, которая пришла утром и повергла его в тяжкое недоумение. Текст ее был таким:
ОППОЗИЦИЯ МОЛНИРУЕТ ПЛЮС ПЛЮС ФРОНТ ТОЧКА
АДЕН ВОЙНА ПЛЮС ИССЛЕДУЙТЕ АДЕН СВИСТ.
— Ничего не понимаю, — сказал Уильям.
— Да?
— Ясно только, что я должен остаться в Адене.
— Да? — Лицо Коркера, по-прежнему ярко раскрашенное, не выражало ровным счетом ничего.
— Как вы считаете, что я должен делать?
— Только то, что тебе приказано, старина.
— Наверное, вы правы.
— Ну конечно!
Но Уильяма продолжали мучить сомнения.
— Все равно, как ни читай, смысла нет. Может, радист что-то напутал? — сказал он после долгого раздумья.
— Спроси у него, — предложил Коркер, почесываясь. — А мне пора. Давно я к уксусу не прикладывался.
Уильяму показалось, что Коркер ведет себя холодно. Возможно, виной тому была крапивница.
3
На следующее утро они вошли в Аденский залив. Стюарды развили необычайно бурную деятельность, как бы стремясь реабилитироваться за десятидневное безделье, и приставали к пассажирам с множеством мелких услуг. Багаж вынесли на палубу. В ожидании таможенного катера был спущен трап. Облокотившись о гакаборт, Уильям смотрел на лысую гору шлака, видневшуюся в полумиле от корабля. В этом городе не хотелось оставаться надолго. Что там было «исследовать»? На море стоял мертвый штиль, оно было усеяно мусором тысяч кораблей, как тщательно загаженная пикниковая площадка, и лежало бы совсем неподвижно и безмолвно, если бы не лодка араба, торгующего слонами из искусственной слоновой кости. Рядом с Уильямом Коркер отчаянно торговался из-за самой большой игрушки.
Из радиорубки вышел матрос и протянул Уильяму листок бумаги.
— Тут что-то про вас, — сказал он.
Уильям прочитал:
РАБОТАЯ СВИСТОМ ИЗБЕГАТЬ ПОВТОРА ТАППОКА
— Что это значит? — спросил Уильям Коркера.
— Это значит, что наши шефы договорились между собой в Лондоне. Вы будете пользоваться нашими сообщениями, а значит, и мы с тобой можем работать вместе.
— А почему бред?
— Это наша кодовая подпись на телеграммах.
Коркер завершил торг, перевел с грехом пополам франки в рупии, нещадно переплатил и поднял на веревке своего слона. Затем он небрежно спросил:
— Кстати, вчерашняя телеграмма у тебя?
Уильям достал из кармана полоску бумаги.
— Хочешь знать, что в ней? «Оппозиция молнирует» значит, что конкурирующие газеты много пишут о том, зачем нас послали. «Плюс плюс фронт» — как можно скорее отправляйся на фронт. Ну, точка — понятно, конец предложения. «Аден война плюс» — говорят, что в Адене объявлено военное положение. «Исследуйте Аден» — проверь этот слух и сообщи результаты.
— Господи Боже мой! — сказал Уильям. — Большое спасибо. Как это удивительно!.. Значит, мне совсем не нужно оставаться в Адене?
— Не нужно, старина.
— Почему же вы мне вчера об этом не сказали?
— Старина, пойми меня правильно. Вчера мы были соперниками. Как я мог допустить, чтобы ты опередил меня? Пусть лучше «Свист» обращается в ВН. Смеешься? А я чуть из штанов не выпрыгнул. Но, видно, они и без нас договорились. Рад, что могу опереться на тебя, старина. Кстати, пока мы работаем вместе, не показывай никому служебных телеграмм, ладно?
И, радостно прижимая к груди слона, Коркер удалился в каюту.
На корабль поднялись чиновники паспортного контроля и прошли в курительную первого класса. Пассажиры, которым нужно было сходить в Адене, собрались в коридоре. Уильям и Коркер быстро получили назад свои паспорта. Пробираясь через толпу разноцветных и разноязыких людей, появившихся из недр парохода, Уильям заметил среди них с иголочки одетого, плотного человека, от которого пахло лосьоном для волос, хорошим мылом и дорогими духами. Посверкивали драгоценные камни, сияла, отражая солнечный свет, конической формы лысина. Это был попутчик Уильяма по «Голубому экспрессу». Они тепло поздоровались.
— Я вас здесь ни разу не видел, — сказал Уильям.
— Я вас тоже. К сожалению, я не знал, что вы едете с нами, иначе пригласил бы вас отужинать в моем маленьком люксе. Я стараюсь не афишировать свое присутствие, когда путешествую морем. Так легко завести знакомства, которыми будешь тяготиться впоследствии!
— Я думал, вы едете в Антиб. Что привело вас сюда?
— Климат, — ответил его собеседник просто. — Зов солнца.
Чиновники замешкались у своего стола, разглядывая один из лежащих перед ними паспортов.
— Интересно, как этот тип произносит свое имя? — спросил первый офицер.
— Убей, не скажу, — отозвался второй.
— У кого коста-риканский паспорт? — громко спросил первый чиновник.
Индус, у которого не было паспорта, попытался заявить на него права, но был изобличен во лжи и задержан.
— Извините, — сказал лысый знакомый Уильяма, — мне нужно уладить небольшое дело с этими джентльменами.
И он в сопровождении камердинера подошел к столу.
— Кто этот красавчик? — спросил Коркер.
— Хотите верьте, хотите нет, не имею ни малейшего представления, — ответил Уильям.
Улаживание заняло много времени. Попутчика Уильяма не было среди спускавшихся по трапу пассажиров, но когда они, набившись в маленький катер, тяжело ползли к берегу, мимо в вихре радужных брызг промчался, взлетая на волнах и обдав соленой влагой их фальшборт, глиссер. В нем сидели камердинер Кутберт и его загадочный хозяин.
4
В Адене они провели два дня в ожидании маленького парохода, который должен был отвезти их в Африку. Уильям и Коркер осмотрели чучело русалки и копи царя Соломона. Коркер купил несколько японских
