— Принесите, пожалуйста, херес, стюард.
— Эпторп оставил школу не менее двадцати лет назад, — возобновил разговор Гай.
— Это как раз время, когда я был в школе. Имя кажется мне знакомым. Я мог бы поискать его, если это действительно интересует вас. У меня есть все старые журналы.
— Он сейчас тоже в Кут-эль-Амаре.
— Тогда я наверняка узнаю его. Он ведь не католик?
— Нет, но у него есть тетка, принадлежащая к ортодоксальной англиканской церкви.
— Да, я так и предполагал. К этой церкви принадлежало большинство наших мальчиков, но очень многие пришли в нее позднее. Я старался не терять связи с ними, но дела церковного прихода отнимают так много времени, особенно теперь, когда каноник Гейоген не бывает здесь так часто, как раньше. А потом у меня ведь работа. Сначала мне было тяжеловато, но я все же справился. Частное репетиторство, лекции в монастырях. Вы, может быть, видели мои критические обзоры в «Тэблете»? Мне обычно присылают все, что связано с геральдикой.
— Я уверен, что Эпторп с удовольствием встретился бы с вами.
— Вы полагаете? После того, как прошло столько времени? Однако мне сначала надо взглянуть на него. Почему вам не привести бы его сюда на чашку чая. Моя квартира не очень удобна для приема гостей, но я с удовольствием увиделся бы с ним здесь.
Встреча состоялась через несколько дней. Гай и Эпторп говорили с Гудолом главным образом о делах в школе Стейплхерст.
— Мне удалось найти в журналах два упоминания о вашей игре в футбольной команде. Я сделал выписки. Боюсь, что ни то, ни другое не звучит похвально. Первое относится к ноябрю тысяча девятьсот тринадцатого года: «За отсутствием Бринкмэна ворота защищал его дублер Эпторп, но форварды противостоящей команды неизменно оказывались слишком искусными для него». Счет в этой игре был восемь — ноль. Второе относится к февралю тысяча девятьсот пятнадцатого года: «В связи с эпидемией свинки мы смогли выставить против команды „Сент-Олаф“ лишь одиннадцать наспех подобранных игроков. Вратарь Эпторп, к сожалению, оказался не на высоте». Затем летом тысяча девятьсот шестнадцатого о вас упоминают в «Вейле». Но журнал не дает названия вашей школы.
— Да, сэр, в то время название еще было недостаточно определенным, чтобы попасть в прессу.
— А он был когда-нибудь в вашем классе? — спросил Гай.
— Вы были, Эпторп? — спросил его Гудол.
— Не совсем так. Наш класс был лишь на ваших лекциях по истории религии.
— Да, да, я читал их для всех классов. Именно поэтому я, собственно, и начал разговор с Краучбеком: По другим предметам я занимался только со стипендиатами. Вы, по-моему, никогда не были таковым?
— Нет, не был, — ответил Эпторп. — В этом отношении у меня получилась полная неразбериха. Моя тетка хотела, чтобы я поступил в Дартмутское военно-морское училище. Но я каким-то образом все перепутал в беседе с адмиралом.
— Я всегда считал, что там слишком трудные испытания для мальчиков. Много хороших кандидатов проваливаются только из-за большого нервного напряжения.
— О нет, дело было не только в этом. Мы, кажется, просто не поладили друг с другом.
— А
— О, я очень часто менял свои занятия и место жительства, — сказал Эпторп.
Они с удовольствием пили чай, сидя в глубоких кожаных креслах перед горящим камином. После небольшой паузы мистер Гудол спросил:
— А не пожелаете ли вы оба стать временными членами яхт-клуба, хотя бы на тот период, пока находитесь в Кут-эль-Амаре? Это очень уютное местечко. Вам не обязательно иметь для этого яхту. Но все мы здесь очень живо интересуемся парусным спортом. От шести до восьми здесь обычно собираются очень милые люди, а если накануне договориться со стюардом, то можно и пообедать.
— Я с удовольствием, — сказал Гай.
— Многое говорит в пользу такого дела, — сказал Эпторп.
— Тогда позвольте мне представить вас нашему командору. Я только что видел, как он пошел сюда. Сэр Лайонел Го, отставник с Харлей-стрит. Очень хороший человек, по-своему, разумеется.
Представление состоялось. Сэр Лайонел сделал несколько комплиментов в адрес королевского корпуса алебардистов и собственноручно заполнил графы на Гая и Эпторпа в журнале кандидатов в члены клуба, сделав прочерк в графе «Название яхты».
— Секретарь сообщит вам результаты. Фактически, поскольку обязанности секретаря в настоящее время возложены на меня, я заполню на вас членские билеты и внесу ваши имена в списки. С временных членов мы взимаем по десять шиллингов в месяц. В наше время это совсем недорого, по-моему.
Так Гай и Эпторп стали членами яхт-клуба. Когда Эпторпу вручили его членский билет, он сказал:
— Благодарю вас, командор.
Когда они вышли на улицу, было уже темно и очень холодно. Больная нога Эпторпа в норму еще не пришла, поэтому он настоял на том, чтобы взять такси. По пути домой Эпторп заметил:
— По-моему, это хорошо, что мы записались туда, Краучбек. Я предлагаю никому не говорить об этом. Я подумал недавно, никакого вреда от того, что мы будем держаться немного в стороне от наших молодых друзей, не будет. Жизнь бок о бок порождает фамильярность в отношениях. Позднее мы можем оказаться в довольно неловком положении, если будем командовать ротой, а они станут лишь взводными командирами.
— Я никогда не получу роту. За последнее время мне почти во всем сопутствуют неудачи.
— Ну что ж, для меня, по крайней мере, положение будет не из приятных. Конечно, старина, я не возражаю против фамильярности между нами, потому что я уверен, ты никогда не станешь извлекать из этого для себя какую-нибудь выгоду. О всех остальных из нашей группы этого не скажешь. К тому же неизвестно, может быть, тебя назначат заместителем, а ведь это должность капитана.
После небольшой паузы Эпторп добавил:
— Непонятно, почему старина Гудол рассказывал тебе такие забавные вещи. — Позднее, когда они вернулись в Кут-эль-Амару и сидели в зале, потягивая джин и вермут, Эпторп снова нарушил длительное молчание словами: — Я никогда не заявлял, что был сколько-нибудь стоящим футболистом.
— Нет. Ты только сказал, что футбол не был для тебя фетишем.
— Точно. Откровенно говоря, в Стейплхерсте я ничем особенным не выделялся. Сейчас это кажется странным, но в те дни я был не более чем середнячком. Некоторые люди развиваются в более зрелом возрасте.
Большинство последовавших затем вечеров Гай и Эпторп проводили в яхт-клубе. Эпторпа с удовольствием принимали четвертым для игры в карты, а Гай, уютно устроившись перед горящим камином, проводил время за чтением, окруженный множеством карт, флажков и вымпелов, нактоузов, моделей кораблей и других морских атрибутов.
9
Весь тот январь был очень холодным. На первой неделе месяца началось массовое «бегство» из общежития в Кут-эль-Амаре. Сначала оттуда ушли женатые, которым разрешалось ночевать дома, на квартирах, снятых для временного проживания семьи; затем, поскольку многие из командно- преподавательского состава были не женатыми, но жили в приличных квартирах, разрешение на ночевку вне пределов Кут-эль-Амары распространилось на всех, кто имел соответствующие возможности или мог устроиться где-нибудь. Гай переехал в отель «Грэнд», который весьма удобно для него находился на полпути между Кут-эль-Амарой и яхт-клубом. Это был большой отель, построенный в расчете на летних постояльцев, пустовавший теперь, в военное зимнее время. Гай снял хорошие комнаты за довольно низкую плату. Эпторпа приютил командор яхт-клуба сэр Лайонел Го. К концу января в общих комнатах в Кут-эль- Амаре осталось менее половины их первоначальных обитателей; тех, кто выехал из них, называли пансионерами или дневными слушателями. Расписание движения местных автобусов даже тогда, когда оно соблюдалось, было таково, что к утреннему построению дневные слушатели, как правило, опаздывали, а иногда автобусы вообще ходили не по расписанию. Многие дневные слушатели жили довольно далеко от школы и от автобусных маршрутов. Никаких признаков изменения погоды не ожидалось. Переход по обледеневшей дороге к автобусной остановке или в обратном направлении стал теперь очень трудным и
