зрачках Квон Пэна плескалась такая неистовая злоба, что Илья чуть не отвернулся.

Немного сжал пальцы, потянул на себя, и лицо китайца свело новой судорогой.

– Сдаешься, Большой Брат Пэн?.. – повторил Леший.

И тогда Кипяток кивнул.

Коротко, отрывисто, потратив на это больше сил, чем на всю схватку.

Осторожно разомкнув захват, Илья поднялся на ноги, стараясь не повалиться без сил. Удерживая тошноту, протянул вниз руку, предлагая боссу Триады помощь. Постанывая, тот сразу перевалился на бок, словно не заметив этого миролюбивого жеста.

К бандиту тут же бросилась свита. Запричитала, заохала, помогла встать.

– Ну, как хочешь, – по-русски пробормотал Вебер, осматриваясь, словно пьяный. – Говорил же, что на моей стороне правда…

В одной старинной сказке ловкий кузнечик в кулачном бою победил обезьяну, бросившую ему вызов. Вспоминая удивительную схватку, свидетелем которой только что стал, Чи Вай сравнивал сумасшедшего сибиряка именно с таким кузнечиком. Как и насекомое из поучительной истории, тот наверняка использовал какую-то хитрость. Иначе победу западного дикаря объяснить было невозможно. Вот только как выяснить, что это было?

Усиленные специальными волокнами кости? Или искусственные мышцы? Препараты, снижающие болевой порог? Как смог чиновник посольства крохотной рахитной страны поколотить лучшего воина многотысячного комбайна «Император Шихуанди»?

Впрочем, ловить чужестранца на жульничестве Большой Брат Пэн не спешил. А Гао обгонять босса в рвении намерен не был…

Отпустил!

Надо же, Кипяток на самом деле отпустил Вебера после окончания дуэли… Еще и умыться позволил. И личного медика заставил его синяки осмотреть. И даже чаем напоил! Оставалось надеяться, что побежденный Квон Пэн не размяк мозгами окончательно, поверив россказням чужака…

Глядя по сторонам ошалелым, чуть помутневшим взглядом, Чи Вай брел по этажам ПТК, не очень понимая, куда несут своевольные ноги. Ему Кипяток ничего не сказал. Как и господин Цзи. Ни хорошего, ни плохого. Поблагодарили за помощь семейству, выпроводили вон сразу после поединка. Как обычно, обещали присматривать. Напомнили про обязательства перед братством. Намекнули, что позовут ко двору в самое ближайшее время. И выгнали, как разозленный хозяин выставляет во двор нашкодившую собачонку…

Чести ради стоило признать, что острой обиды или разочарования Чи Вай не испытывал. Ведь, если разобраться, работу он свою выполнил достойно и честно. Вместе с другими «сорок девятыми» нашел Вебера, привел его к боссу, заставил сибиряка разговориться.

О том, что кандидат невольно советнику посла сболтнул лишнего, старшим братьям лучше не знать. Как и о деталях «захвата». А «сухой остаток» случившегося уже завтра можно будет вывернуть в выгодном свете. Вот только пусть Квон Пэн остынет, спустит пар, проглотит горечь проигрыша.

Свербило в сознании юноши и кое-что еще. Запретное, жгучее, о чем и думать лишний раз опасно.

Главное сокровище сегодняшнего дня, вынесенное Гао из стен бункера «Алмазной кобры», заключалось в поражении Кипятка. Большой Брат – не жестокий бог, карающий одним взглядом. Он смертный во плоти, а его кости трещат, если по ним ударить. Чи Вай мог только гадать, как босс собирается укреплять так неожиданно пошатнувшийся авторитет. Но птица уже вырвалась из клетки, и слабина Квон Пэна, нащупанная Вебером, стала главным приобретением молодого человека…

Когда-нибудь придет день, и он лично сломает руки Большому Брату. И, конечно, не станет проявлять лишнее мягкосердечие, как это сделал глупый сибиряк! Когда это случится, Гао поднимется на самую высшую ступень иерархии «Союза трех стихий». Он покажет братьям, каким должен быть настоящий босс. Он не повторит чужих ошибок…

В мечтаниях о дальнейшей судьбе Чи Вай и выбрел к жилым кварталам, где обитали работники 10–13-го этажей центральной части комбайна. Какой-то жалкий месяц назад в одной из общих комнат закрепил свой гамак и он сам. Сейчас, после пережитого, казалось, что этот день наступил очень-очень давно…

Войдя в барак, Гао сонно поплелся в кухонную зону. Здесь четыре десятка жителей комнаты хранили личные запасы чая и консервов, питьевую воду, специи и благовония, здесь же готовили еду на газовых плитках или простеньких дровяных печах.

Дневная рабочая вахта находилась в разгаре, а потому в комнате было малолюдно – повара «Гнутого моста», как и другие соседи паренька, все еще трудились на своих постах. На койках и в гамаках валялись получившие отгулы, больные или дожидавшиеся ночных смен.

Внезапно ощутив себя толстым неповоротливым трутнем, Чи Вай побыстрее пересек общий зал, запираясь на узкой кухонке. Он больше не будет работать, пусть за него это делают другие! Всегда существовали те, кто гнул спину, и те, кто их защищал. И вообще… когда он взойдет еще на одну ступень «Союза Земли, Небес и Человека», специально попросит у господина Цзи под контроль ту улочку, где сибиряк не позволил взять себя в плен. Он будет обирать и лупить жителей до тех пор, пока из их памяти не сотрется даже самое блеклое воспоминание о произошедшем…

Гремя банками и пиалами, Чи Вай принялся неловко заваривать чай. Пластиковая ширма в кухонную зону отодвинулась, кто-то вошел, и будущий «сорокдевятка» презрительно обернулся. Кого еще принесло помешать ему наслаждаться одиночеством и вкусным напитком?..

Рот Чи Вая приоткрылся.

Сверток из блестящей фольги, в которой юноша хранил сухие листья, бесшумно упал под ноги. Он отступил на шаг, упираясь поясницей в глубокий верстак, сколоченный для кухни предыдущим «поколением» рабочих комплекса. С губ сорвалось шипение, так и не ставшее вопросом.

– Не ожидал?.. – горячо прошептал Денис Йен, надвигаясь еще ближе. – Вижу ведь – удивлен…

Грязнокровка как-то неуловимо и странно изменился. Он больше не пытался сутулиться, плечи развернулись. Полудурочный блеск глаз сменился пронзительным взглядом, от которого становилось не по себе. Одежда Дениса была аккуратно застегнута на все пуговицы, будто он готовился к долгому походу. За спиной виднелся мешок, которого раньше Гао не замечал.

– Что же ты, Чи Вай, товарищей продаешь? – Остановившись в шаге от поваренка, «таракан» навис над ним, заглядывая в лицо. – Или решил карьеру сделать на чужом горе?..

Гао не знал, что ответить. Смотрел и молча хлопал губами, сейчас напоминая не трутня, а выкинувшуюся на берег рыбину. С противными желтыми боками, покрытую слизью, налипшими на хвост водорослями. Он попробовал улыбнуться, но рука Йена опустилась ему на плечо, словно запрещая подавать голос.

– Ты когда-нибудь слышал… что структура земного ядра чем-то напоминает… человеческий мозг? – вдруг спросил дальневосточник, странно кривя губы. Теперь провалы в его словах стали не раздражающими: они пугали. – Кремний, из которого в основном состоит ядро… при температуре плавления демонстрирует удивительные свойства… – Он змеиным выстрелом языка облизнул губы. – Атомы кремния очень напоминают атомы углерода… Ты когда-нибудь задумывался, что наша планета умеет мыслить?

Чи Вай задрожал.

Его изворотливый мозг настойчиво советовал бежать, но ноги будто окунули в цемент. Дыхание стало сбивчивым, он боялся даже произнести хоть слово, не говоря уже о криках. Ах, почему он не попросил у господина Цзи огромный, угрожающего вида «дыродел»? Чтобы пугал одним видом…

Гао всхлипнул, осознав, что сейчас Йена не остановил бы даже пулемет в руках бывшего приятеля.

А тот, все еще гипнотизируя Чи Вая пронзительным взглядом, продолжал бормотать, настраиваясь на что-то важное:

– Ты когда-нибудь задумывался, друг Гао, что все мы ходим по шкуре огромного… вселенски мудрого и древнего существа, которым является… наша планета? – Он надавил на плечо кандидата в Триаду, выгибая его спину и почти укладывая на кухонный стол. – Ходим по коже Бога… Хотя нет, не Бога… Высшего