Перерождение подарило миру целую армию безумцев, но такой экземпляр Квон встречал впервые.

– Продолжай.

– Вы спрашиваете, почему должны верить мне? – Будто с театральной сцены, Денис осмотрел зал, задержав взгляд на каждом из зрителей. – Вы, Большой Брат – настоящий господин, держащий на ладони весь комбайн. Человек, от которого не смогла укрыться даже моя миссия, совершенно секретная. Много ли стояло на моем месте людей, врущих вам в лицо? Много ли было таких?

«Сорокдевятки» одобрительно зашумели, инфорсеры переглядывались между собой, ожидая реакции босса.

Тот, склонив голову набок и сцепив на груди руки, продолжал наблюдать за пленником. Щенок не льстил ему, он говорил правду – просто перечислял известные факты. Но как верно все выходило!

– Если в моих словах есть хоть капля лжи, ты убьешь меня, Большой Брат. – Голос Дениса креп, и даже интервалы между словами сократились, а произношение стало чище. – И если посчитаешь нужным, то прямо сейчас! Но прежде чем прикажешь своим людям надавить на спусковые крючки, позволь мне рассказать тебе одну китайскую притчу?

Он просит рассказать притчу? Как приговоренный к казни герой легенды перед лицом злобного и несправедливого царя! Он – неспособный связать двух слов без «балалайки», хочет поучить Большого Брата мудрости народа Поднебесной? Определенно, этот день полон сюрпризов…

Квон Пэн расхохотался, громогласно и долго, не скрывая буйного веселья и даже запрокидывая рыжую голову. Чи Вай, перепуганный этим взрывом, отшатнулся так, что чуть не рухнул с помоста.

Рядовые «сорокдевятки» выжидающе молчали. Инфорсеры же робко улыбались, переглядываясь с тревогой и косясь на Цзи – он всегда был любимчиком вожака. Офицеры точно знали, насколько внезапные взрывы эмоций чреваты закипанием их босса, после которого обычно трещат чьи- то кости…

Наконец Кипяток просмеялся. Приспустил на нос очки, утирая слезу. С интересом взглянул на полукровку без электронных фильтров, еще раз удивившись решимости, горевшей в глазах Йена.

– Рассказывай, смельчак…

– Спасибо, Большой Брат…

Приступ смеха несколько вывел Дениса из равновесия, но он сумел быстро восстановить душевную гармонию, взяв себя в руки. Для этого черенок несколько секунд смотрел на алтарь Будды, что тоже не укрылось от Пэна. Юноша молился! Что ж, Традиции сегодня чтят немногие, а это еще один камень на чашу весов его жизни…

– Однажды Главный Священник хотел принести в жертву козленка, – начал Денис, припоминая слова притчи. – Он обнажил нож, а козленок рассмеялся. «Чего ты смеешься? – спросил Священник. – Разве не видишь, что я хочу перерезать тебе горло?» – «Вижу, – отвечал ему козленок. – Сотни жизней я рождался в этом теле, и теперь наконец стану человеком». А затем он заплакал. «Почему ты плачешь?», – спросил его Священник. «Я плачу по тебе, Священник», – ответил козленок. «Сотни жизней назад я тоже был Главным Священником и приносил в жертву козлят». Тогда Священник пал ниц и просил о прощении. И стал Великим Защитником всех живых существ.

Закончив, Денис еще раз испепелил Гао взглядом и вежливо поклонился Пэну. От волнения губы юноши дрожали, и он закусил их, чтобы не выдать свою слабость.

– Значит, если я перережу тебе горло, то за этот грех меня ждет воплощение в козленка… – Улыбка покинула лицо Большого Брата. – Что ж, занятная притча, и рассказано неплохо. Считаешь себя жертвенным козленком, готовым умереть за наш комбайн, Йен?

– Нет, Большой Брат Квон Пэн! – Денис вскинул голову, отбрасывая с лица сальную прядь. – Я считаю себя львом. Но когда это угодно судьбе, то жертвенными становятся и они.

Он не врал. Ни в чем. Уже несколько минут к анализу его речи и поведения Цзи подключил машинистов «Союза Земли, Небес и Человека», сейчас отсылавших отчеты на «солнцезащитные очки» Большого Брата.

Пэн улыбнулся – ему нравился начавшийся день.

А с жертвой, даже такой величественной, как лев, можно и повременить.

Если полукровка на самом деле знает, как защитить комбайн, это станет личной победой Квон Пэна. А если об этом прослышат простые люди, власть Желтого Каракурта пошатнется, как старое выкорчеванное дерево. Ах, какой удар Кипяток может нанести подполковнику, если верно разыграет карты!

– Мне понравилось, как ты защищал себя, Денис Йен, – сказал Большой Брат «Алмазной кобры», и у Чи Вай Гао чуть не подкосились ноги. – Я отпускаю тебя.

Листопад не мог поверить собственным ушам.

Мутный полукровка Денис Йен не только приглянулся Большому Брату, так еще и оказался едва ли не секретным агентом МГБ! Вот ведь верно говорят – загони змею в бамбуковую трубку, она и там попробует извиваться…

Сколько раз в детстве маленький Гао надевал стереосферу, наслаждаясь зубодробительными боевиками про шпионов, героев Нефтяных Войн или путешественников-тайконавтов? Сейчас, ощутив себя персонажем одной из таких картин, он вдруг стремительно потерял интерес к жанру.

– Ваши разборки меня не касаются, – продолжил Квон Пэн, надменно изучая тощего Йена с высоты помоста. – Дела «Кобры» не должны касаться тебя, на кого бы ты ни работал. Нарушишь условие – жертвенный козленок истечет кровью. Будет нужна помощь – приходи. Мои машинисты окажутся в твоем распоряжении, а я с интересом понаблюдаю, как ты защитишь интересы Поднебесной и «Союза трех стихий». И еще, Йен… Больше не прячься, мои люди присмотрят за тобой.

– Спасибо, Большой Брат, – с поклоном ответил Денис.

Чи Ваю показалось, что недавняя решимость и отвага покинули полукровку, а в речь снова вернулась манера делать проклятые паузы. Теперь разрывы в предложениях откровенно нервировали поваренка, хотя он знал – эта злость совсем не на Йена. Это злость на себя. Кипяток внезапно заинтересовался пленником, и судьба нового кандидата в «сорок девятые» повисла на волоске.

Босс продолжал наставлять Йена, поучительно качая пальцами в его сторону, но Гао уже не разбирал слов. В голове гудело, как если бы включенная на полную мощь «балалайка» сорвалась в режим «белого шума». Впрочем, парнишка никогда не носил «балалайки», так что сравнивать мог только с грохотом кухонных машин…

Потирая пылающие щеки, Чи Вай осторожно покосился на господина Цзи, ожидая встречного взгляда, преисполненного презрения. Он боялся увидеть в глазах инфорсера приговор…

Наконец Йена увели из убежища «Алмазной кобры». Те самые «сорокдевятки», что притащили его из жилых технических подвалов, куда их навел Чи Вай Гао. Полукровка еще что-то говорил на прощание боссу, но Гао уже не наблюдал – все вертел головой, пытаясь понять, получили рядовые электронный приказ схватить его или еще нет.

Вероятно, не получили. А вот инфорсер Цзи вдруг оказался рядом, не больно, но громко шлепнув ладонью по шее. Только теперь к Чи Ваю полноценно вернулся слух, а в уши ударил шум жилого зала – будто заглушки выдернули.

– Заснул ты, что ли? – недовольно хмурясь, поинтересовался господин Цзи. – Отвечай, когда к тебе обращается Большой Брат!

– О… – только и смог просипеть Гао, поворачиваясь к боссу.

Тот стоял на прежнем месте, но повернулся к запертым воротам спиной, рассматривая кандидата.

– Простите, Большой Брат! Простите, я не хотел обидеть вас своим невежеством!

Он с хлопком сложил ладони, приставляя их ко лбу и низко кланяясь.

– Э-э-э… перестань, Гао! Поди-ка сюда. – Квон Пэн помахал рукой, принимая извинения. Буквально рухнул на диван, пружинисто ответивший на падение человеческого тела. – Значит, это и есть твой недавний товарищ Денис Йен?

– Да, господин Пэн, это он, – слабым голосом ответил Чи Вай. Разговор вообще давался ему с трудом,