сами его проводили, да у нас все с Колпино.
– А чего ему плохо, может скорую вызвать?
– Да нет, не надо. Просто он стал досрочно Новый Год встречать ну и перестарался немного. Его бы домой проводить, а то упадет в снег и замерзнет.
– Ладно, давайте этого клиента, доставлю в лучшем виде.
– Слово?
– Чтоб мне до пенсии не дожить!
– Вот и отлично! А помогать тебе будет Женя Гусев, ему тоже в Купчино.
Сотрудник проводил меня до комнаты, где Женя пытался привести в чувство какого-то бухарика.
– Ничего не могу сделать, – пожаловался мне Гусев. – Он не очухивается, а мне тащить его тяжело.
– Ладно, Евгений, – говорю, – берем его под руки и потащили.
Потом придет в себя, на улице, от мороза прочухается. Как ты думаешь, есть у него вкладыш к пропуску?
– А хрен его знает, я его на электричке ни разу не видел.
– Придется все же через завод его тащить.
Последние фразы я должен объяснить. С проходными у нас была тогда очень своеобразная ситуация. До железнодорожной платформы нужно было идти транзитом через территорию соседнего предприятия. Для этого у тех сотрудников, которые ездили на работу на электричке, были специальные вкладыши к пропускам, по которым они имели право пройти через территорию этого завода к платформе. А обходить завод вокруг – это вообще нереально, несколько километров по бездорожью. Сейчас, правда, проход для нас закрыли и на соседнюю станцию возят на автобусах.
Когда мы с Женей тащили бесчувственное тело мужика через нашу проходную, то сказали вахтерам:
– Подождите, сейчас мы у него пропуск поищем...
– Да ладно, – махнули те рукой, сочувственно улыбаясь, – идите уж. Рановато вы отмечать начали!
Таким же макаром мы протащили его и через две проходные соседнего завода. Таким образом, наш бухарик миновал три проходные безо всяких документов, в виде ручной клади. Остался последний бросок – около километра до платформы. И тут наш подопечный в самом деле пришел в себя от мороза. Он испуганно огляделся по сторонам, потом подозрительно покосился на нас:
– Вы кто? Куда вы меня тащите? Где я?
Мы стали ему объяснять ситуацию, но он нам не поверил и стал вырываться:
– Оставьте меня, я сам дойду!
Куда уж ему самому, на ногах-то не держится. Мы опять по-доброму стали его уговаривать положиться на нас. Но он продолжал вырываться и, поскольку не мог стоять самостоятельно, стал лежа отбиваться от нас ногами. Оставлять его на снегу было нельзя, не гуманно, а идти он не хотел. Мы стали уговаривать его более убедительно, я даже кулак ободрал и большой палец на правой руке вывихнул. За это время в сторону Петербурга прошли уже две электрички, придется ждать следующую. Наконец, мы с Евгением сграбастали своего хлопотного клиента и потащили по снегу до платформы. Домой все же его доставили, хотя и очень поздно.
На следующий день, тьфу, хотел сказать – на следующий год, мы навестили того мужика на рабочем месте и он рассказал нам следующее. Он не помнит, как попал домой, но почему-то потерял очки и шапку. И самое интересное – у него отродясь не было вкладыша к пропуску для прохода через завод, он на рейсовом автобусе на работу ездил.
Через несколько лет трое ребят с нашей лаборатории, когда я рассказал им эту историю, попробовали под Новый год повторить этот трюк. Один из них притворился пьяным, а двое потащили его под руки через проходную. На этот раз номер не удался – пропуска потребовали у всех троих.
P
Через нашу проходную или режим есть режим – 5
Я со своей семьей жил тогда в коммуналке на проспекте Славы.
Нашей соседкой была одинокая учительница. Готовить она не очень любила, но очень гордилась подаренным ей набором половников, шумовок и прочих кухонных прибамбасов. Набор был действительно красивый и висел на специальной полочке с крючками на стенке, радуя глаз хозяйке. И вот у самого большого половника как-то обломалась ручка. Учительница первым делом поделилась со мной своим горем, спросила, а у вас на предприятии нельзя это исправить?
– Ну, это не беда, – сказал я. – Давайте мне, я в каркасном цехе в один миг эту ручку контактной сваркой приварю.
Проблема была лишь в том, как это пронести на территорию. Половник состоит из двух основных частей: черпало и держало, скрепленных контактной сваркой или (реже) заклепками. Я поступил просто. Ручку половника сунул за пазуху, а черпало кинул на дно сумки. Пронес без проблем. Проблемы возникли после того, как я приварил эту злосчастную ручку. Представьте себе на миг получившуюся конструкцию. А теперь представьте, куда ее можно спрятать, чтобы пройти проходную. Сунуть за пазуху – черпало выпирает. Положить в сумку – длинная, около полуметра, ручка вылезает.
Вобщем я поступил так. Черпало я поместил между ног, вложив в него то, что у меня там, между ног, находится, а ручку расположил вдоль живота. Только в таком виде на одежде ничего не выпирало. Края половника больно врезались в ляжки, я с трудом доковылял до проходной, стараясь, чтобы походка была естественной. Сразу же за проходной, зайдя за первое попавшееся дерево, расстегнул штаны и вытащил оттуда злосчастный половник, ставший орудием пытки. Дома я ничего не сказал соседке о том, как я выносил ее половник. Дамочка щепетильная, брезгливая, ни к чему ей такие подробности. Предупредил только:
– Вы его тщательно вымойте с содой и стиральным порошком.
– Это еще зачем? – спросила она.
– Ну, как же, после сварки там всякие окислы образуются, соли тяжелых металлов.
Через нашу проходную или режим есть режим – 6
В нашем НИИ с очень строгим режимом в годы застоя действовал очень строгий запрет: на территорию нельзя вносить иностранную литературу, только по особому разрешению. Возможно, и сейчас еще запрет не отменен.
И вот как-то у одного научного сотрудника потребовали:
– Что в сумке, показывайте!
Ничего криминального там не было. На беду свою, научный сотрудник был интеллигентом и любил читать по дороге на работу и обратно. В сумке лежал номер журнала 'Иностранная литература'.
– Ага, – торжествующе возопил прапорщик с синими погонами, – иностранная литература!
– Ну и что? – удивился сотрудник.
– А вот что, – и охранник ткнул пальцем в инструкцию напротив вертушки. – Читай: иностранную литературу – нельзя. Все, вызываю караул!
Смех смехом, но тому научному сотруднику пришлось объясняться охране и писать объяснительную, еще и телегу на работу прислали.
Через нашу проходную пронесу и мать родную!
Между тем, как я поработал в колхозе трактористом и призывом в армию я полгода работал на судостроительном заводе 'Залив' трактористом. Когда пришел на этот завод, то жалел потом лишь об одном, зачем я сразу после тракторного ПТУ этого не сделал, какого черта в этот колхоз меня понесло?
