Плавучий дом? Небольшой круглый форт? Заброшенный маяк? Моя свобода была подобна пропасти, лежащей у меня под ногами. В этом было что-то ужасающее. И неправильный подход вообще. Мне нужно подумать и о работе. Прежде всего необходимо найти работу. Нужно сделать несколько телефонных звонков. Но и в этом нет никакой срочности. Я приобрела целый месяц только потому, что вела себя ужасно с приятной женщиной.

Я приняла решение. Каждый день буду делать два телефонных звонка людям, которые могут оказать помощь в поисках работы, Я села с листом бумаги, и после пятиминутного раздумья у меня появился перечень, правда, только с одним именем: его звали Эмонн Олшин, и он недавно получил диплом по специальности «архитектор». Поэтому я позвонила ему и спросила, может ли он со мной встретиться, чтобы я смогла выслушать его соображения относительно работы. Эмонн оказался удивительно, почти до смешного, дружелюбным. Мне пришлось так долго жить в мире, который был враждебным и коварным ко мне, что я буквально опешила от того, что кому-то приятно просто поговорить со мной. Эмонн сказал, что странно, что я позвонила, поскольку ему хотелось связаться со мной целую вечность, и вообще – как дела? На этот вопрос я дала туманный ответ. Он сказал, и это ему внезапно пришло в голову, что именно сегодня вечером друзья придут к нему на ужин, почему бы и мне не прийти? Поддаваясь первому порыву, хотела сказать «нет», потому что надеялась, что остаток жизни проведу в норе под землей, но еще и потому, что в противном случае я бы выглядела так, словно попала в жалкое, бедственное и незавидное положение. Но я и была в бедственном положении. Может быть, не в жалком, но совершенно определенно в бедственном. Горькая простая мысль пронзила меня. К кому я бы могла обратиться в такое время, как это? Лаура. Поэтому ответила: да, хорошо, – стараясь при этом не выдать свое отчаяние.

Квартира Эмонна находилась где-то на окраине Брикстона. Мне хотелось появиться по возможности позднее, как это принято, еще и потому, чтобы не показать своей глубочайшей заинтересованности, но потом заблудилась и поэтому пришла непростительно поздно. В мой план входила и прогулка на свежем воздухе, чтобы иметь достойный вид, но мне пришлось долго искать дом, в котором он жил, и обращаться, кажется, к пяти различным людям, в результате чего я носилась но улицам назад и вперед, да и квартира оказалась на самом верхнем этаже. Поэтому я пыхтела как морж, покрылась холодным потом, волосы растрепались, и в таком вот виде наконец вошла в дверь почти в девять часов. За столом сидели восемь человек, двое или трое из них показались мне знакомыми. Эмонн по очереди представил меня каждому. Первой была его подружка Филиппа, что было большим облегчением и крайне приятно. Действительно, он пригласил меня, потому что хотел видеть. Пока я приходила в себя, стало уже слишком поздно. Упустила, прослушала почти все имена.

Ужин был в полном разгаре, я сказала, что быстро догоню их, но смогла проглотить только символическую порцию лазаньи. Села рядом с Эмонном и быстро изложила свои планы. Он очень поддержал меня, но решил, что я ищу работу в Лондоне. Я объяснила, что собираюсь уехать, возможно, в сельскую местность. Это его озадачило.

– Куда? – спросил он. – Почему?

– Мне необходимо уехать, – ответила я.

– Прекрасно, – сказал он. – Передохни на выходных. Есть ряд великолепных дел. Но никуда не уезжай. Живи здесь. Лондон то место, где ты живешь. Все остальные в Англии для… – Он замолчал, словно ему трудно вспомнить, для чего они предназначены. – Не знаю… ходить на прогулки, летать на самолетах, чтобы добраться куда-либо.

– Я серьезно, – ответила я.

– Я тоже, – сказал Эмонн. – Мы не можем позволить себе лишиться тебя. Посмотри, люди со всего мира едут на пароходах без билета и в контейнерах, и под грузовиками только потому, что хотят попасть в Лондон. А ты уезжаешь из него. Ты не должна.

Филиппа укоризненно подняла брови на своего нового бойфренда.

– Она говорит, что это серьезно.

Возможно, Филиппе показалось, что Эмонн был слишком внимательным ко мне. На мгновение он нахмурился и сказал, что спросит у своего босса, знает ли тот кого-нибудь, кому «не удалось добиться успеха в Лондоне». Мы поболтали еще немного, затем темы разговора иссякли, и я почувствовала толчок локтем. Это был человек, сидевший с другой стороны от меня. Он был одним из тех, кто показался мне знакомым. Конечно, я не смогла уловить, как его зовут. К сожалению, он помнил, как зовут меня.

– Миранда, – сказал он, – так приятно видеть тебя.

– Дэвид! Блими! – воскликнула я. Он коротко подстриг волосы, над верхней губой небольшие усы.

Он шутливо погрозил мне пальцем:

– Помнишь, где мы встречались в последний раз?

– На кончике…

– Я видел, как ты сидела на попе на льду в Александровском дворце.

Я почувствовала, как у меня начинается приступ тошноты. О да, он был одним из группы в тот день, когда я встретила Брендана. Что это такое? Неужели Господь наказывает меня? Неужели хоть на один- единственный вечер нельзя оставить меня в покое?

– Правильно, – подтвердила я. Дэвид рассмеялся.

– Хороший день, – сказал он. – Ты должна чаще ходить в гости, а ты между тем вообще нигде не появляешься. Не приготовить ли нам экзотический напиток «на скалах»?

– Действительно, мне было не совсем спокойно, я…

Он сощурился, стараясь сосредоточиться. Я поняла, что он пытается что-то вспомнить. Про себя подумала: пожалуйста, Господи, не надо.

– А ты не?.. – спросил он. – Кто-то говорил, что у тебя что-то было с парнем, который тоже там был.

Я быстро огляделась по сторонам и почувствовала большое облегчение, потому что оживленный разговор о жизни в сельской местности продолжался без меня.

– Да, – сказала я. – Недолго.

– Как его звали?

Не мог он промолчать?

– Брендан, – ответила я. – Брендан Блок.

– Правильно. Странный малый. Я встречался с ним всего несколько раз. Он старинный приятель одного парня, но… – Дэвид засмеялся. – Его здесь нет. Он один из таких людей, о которых постоянно рассказывают всякие истории. Потрясающие.

Возникла пауза. Я знала, просто точно знала, что мне нужно начинать разговор о чем-нибудь совершенно другом. Я могла расспросить его о том, где он живет в Лондоне, чем занимается, холост ли он, как он проводит выходные, обо всем, о чем угодно, исключая то, что, как я уже чувствовала, собираюсь сейчас сказать:

– Например, какие?

– Точно не знаю, – ответил Дэвид. – Просто странные вещи. Он делает такое, что никто из нас никогда бы делать не стал.

– Ты хочешь сказать: смелые вещи?

– Я хотел сказать: такие вещи, о которых можно подумать только в шутку, а он на самом деле берется за них и выполняет.

– Не могу понять тебя.

Дэвид неловко себя почувствовал.

– Вы уже не вместе, да?

– Я же сказала, что это продолжалось совсем недолго.

– Я просто слышал об этом от кого-то, кто учился с ним в колледже.

– Он учился в Кембридже, да?

– Возможно, но позднее. Это происходило где-то в центральных графствах, так я думаю. Брендан, как правило, прогуливал. Он вообще не хотел работать. Очевидно, его идея серьезной работы сводилась лишь к тому, чтобы фотокопировать досье других людей. Он был на первом курсе, когда руководителю группы студентов все это до смерти надоело и он засыпал его на экзаменах. Брендан узнал, где он живет, пришел туда и увидел машину преподавателя, припаркованную перед домом. Одно из окон было приоткрыто